Болеть — это такое безобразие, что даже фамилия не должна в нём участвовать.
Любопытная вещь — никто никогда не страдает морской болезнью на суше.
Болеть — это такое безобразие, что даже фамилия не должна в нём участвовать.
— Я вылечилась?
— Нет. Вы другой человек, которому хочется быть таким же, как все. А это, с моей точки зрения, является опасной болезнью.
— Опасно быть другой?
— Нет. Опасно — пытаться быть такой же, как все: это вызывает неврозы, психозы, паранойю...
Но нет, я не герой трагический,
Я ироничнее и суше,
Я злюсь, как идол металлический
Среди фарфоровых игрушек.
— Боишься узнать правду?
— Я боюсь только возможного количества венерических болячек в твоем анализе.
— Очень смешно.
— Мистер Хабард слёг, и мы не сможем показать вам те фермы сегодня.
— Надеюсь, ничего серьёзного?
— Боюсь, болезнь хроническая, рецидив раз в месяц, обычно после паба «Роза и корона».
— Больному человеку требуется покой.
— Больному человеку требуется, а больному джинну не обязательно. Если больного джинна пожалеют, он от этого сразу выздоравливает. Неужели вам это не известно из ваших научных книг?
— Зачем тебе цветочница? Зачем тебе вообще цветы?
— Затем, что время от времени дамы уединяются со мной в спальне, и одна из них как-то заметила, что цветы расслабляют женщин.
— Что, серьезно? Цветы расслабляют женщин? Значит, будь у меня цветы, я бы до сих пор был женат?
— Да, думаю дело именно в этом – ни в измене Сьюзен, ни в ее нимфомании, а в отсутствии домашних растений…