— Пойдем со мной в Испанию, мы найдем наемников Эль Кабилло, нас ждут новые приключения.
— Я не могу. Единственное приключение, которое я ищу — две коровы и акр земли.
— Как всегда, безнадежно романтичен.
— Пойдем со мной в Испанию, мы найдем наемников Эль Кабилло, нас ждут новые приключения.
— Я не могу. Единственное приключение, которое я ищу — две коровы и акр земли.
— Как всегда, безнадежно романтичен.
— Скажи мне, Рин, ты хочешь стать наемным убийцей, как сэр Джордж?
— Я хочу стать рыцарем, как сэр Джордж.
— Зачем?
— Это весело.
— В убийстве нет ничего веселого, Рин. Это очень грязно и ужасно неприятно. Я бы никому не пожелал этот путь.
— Никто не знает, что ты герой на самом деле…
— Никто и не должен знать. Если люди узнают, что драконы все еще живы, они ни перед чем не остановятся, чтобы убить их. Это должно остаться тайной. Тайной только их. И нашей.
У меня не было выбора. Мой путь был предопределен ещё до моего рождения… У меня есть долг, долг чести… чести моего отца и моих рыцарских обетов…
— Ты не убил дракона! Неужели ты сделал это для меня?
— Я сделал это ради тебя, твоих нелепых идей. Твое уникальное видение мироздания обретает для меня смысл.
— Остановите этого идиота!
— Какого?
— Ну вот этого, недомерка с мечом.
— Нет-нет, принцесса, король послал этого идиота...
— Что?!
— Этого джентльмена, сэра Джорджа, чтобы вас найти.
Ну а военные приключения? Где они, эти приключения?
Всего минут десять назад я едва не погиб, а рассказать мне не о чем, разве что о крохотных осах, промелькнувших передо мной за три секунды. Настоящее же приключение длилось бы десятую долю секунды. Но никто из нас не возвращается, не возвращается никогда, чтобы о нем рассказать.
Выходя утром за порог своего дома, мы ведь все надеемся на какое-то небольшое приключение, правда?
Нас ждут приключения. Если мы выживем, нам будет, что рассказать на пирах дома. Если выживем...
В старости меньше радостей, но больше интереса. Я не боюсь старости — меня пугает другое: что каждый выход больше никогда не станет приключением, пусть даже приключение это — всего лишь обмен улыбками. Для меня старость имеет прямое отношение к физической любви. Страшно, если не сможешь больше вызвать того, что называют желанием. Умереть в пятьдесят лет или жить чем-то другим — грустно. Никогда больше не встретить Незнакомца. Всё-таки лучше всего разговаривать лежа в постели, бок о бок. Исключить из своей жизни приключение — ай-ай-ай!