Кто угодно, водя пером по бумаге, способен порождать другие миры. Они будут так же реальны, как и мы сами, ибо все мы — просто разноцветные клочки, догорающие в ночном небе.
Мир — волшебный кристалл с безмерным числом граней, и повернуть его всегда можно так, что мы рассмеёмся от счастья или похолодеем от ужаса. К счастью, я могу выбирать.
Знание — это когда, припадаешь к нему по-настоящему, уничтожает любую скорбь. Но мы до последнего держимся за свою боль, справедливо подозревая, что она и есть мы сами и, если отнять ее у нас, мы больше нигде себя не найдём. Поэтому к свободе мало кто спешит, а кто обрел её, на всякий случай помалкивает.
Наш мир не может просто так исчезнуть. Но постепенно он подчиняется тем же законам, какие управляют Ветхой Землей. Он станет так же безрадостен. Вся техника, работающая на Ангельской благодати, остановится. Деньги превратятся в ничем не одушевленные кружочки металла. Сегодня человек думает — мол, накоплю побольше денег и буду счастлив... Но если Небо над ним исчезнет, за все свои деньги он сможет купить только шелковую веревку, чтобы повеситься в своей роскошной уборной.
— Он действительно стал богом.
— Или просто позволил Богу светить сквозь себя, как делали все, кого называли богами.
И всё равно мы любим тех, кто едет на нас, потому что больше некого. Тех, на ком едем мы сами, мы, как правило, не слишком жалуем — они глупы, нелепы и вообще плохо нас везут. Или так кажется, пока они ещё живы...
Мне пришло в голову, что луна — это самостоятельное светило, только излучает оно свет другой природы и питает не дневную реальность, а ночную, то есть наши сны... А дневная ложь про отраженный свет — просто способ, которым демон рассудка пытается скрыть эту великую тайну.
Весь наш мир соткан из перемен — а в мгновении не меняется ничего: созерцающий его постигает, что оно неподвижно и пусто. Именно это и делает нас миражом, с которым ничего не может случиться.
Если кто-то просит подарить ему целый мир, просто уточните: в твердой обложке или в мягкой.
Cлайд с цитатой