Провал номер один – смерть. Наша смерть, смерть наших близких делает человеческий разум беспомощным. Мы спасаемся от этой беспомощности благодаря религии, ценностям, которые ставим выше собственного существования, ищем жизнь после смерти – и все равно конечность нашего существования остается настолько могущественным фактором, что она накладывает отпечаток на все сферы человеческого духа.
Прожить так много, но помнить так мало… Может, я должен быть благодарен?
После этого всё трагически улетучится и появится возможность видеть лишь чудесное…
Бог жалует тяжкой смертью тех, кого препаче любит. Я вот тоже хочу в муках умереть. Может, мне за то грехи простятся. Много их было...
Я слышал, как люди машинально повторяли похоронные слова, как будто и им не предстояло в своё время играть роль в подобной же сцене, как будто и они не должны были умереть. Но я был далёк от того, чтобы презирать эти обряды. Есть ли хоть один обряд, который человек в своём невежестве мог назвать бесполезным? Они возвращали спокойствие Элеоноре, они помогали ей перейти ту страшную грань, к которой мы все приближаемся, и ощущение которой никто из нас не мог предвидеть. Я удивляюсь не тому, что человеку нужна религия. Меня удивляет то, что он считает себя всегда достаточно сильным, чтобы сметь отбрасывать религию. Мне кажется, что его слабость должна была бы побуждать его признавать их все. В окружающей нас густой ночи есть ли хоть один луч света, который мы могли бы оттолкнуть? Среди увлекающего нас потока есть ли хоть одна ветка, за которую мы могли бы не ухватиться?
Что-то внутри него умерло в тот день. Его разум не выдержал, когда он наблюдал за смертью того человека.
Она удивлялась временами, почему слова: Но он ведь умрет — значили так мало для них, а слова: Но он не государственный служащий — значили так мало для нее, и почему это так трудно было объяснить.
Моя единственная звезда это смерть, и моя украшенная звездами лютня
Несет чёрное солнце Меланхолии.
Cлайд с цитатой