Андрей Платонович Платонов

Мое отчаянье в жизни имеет прочные, а не временные причины.

Есть в жизни живущие и есть обреченные. Я обреченный.

Люди умирают потому, что они болеют одни и некому их любить.

Вся философия есть способ самозащиты угнетённых людей против угнетателей, путём поисков такого слова, чтоб их угнетали не до смерти, чтоб слово это подействовало на угнетателей особым, неизвестным магическим способом — но чёрта с два это выйдет.

Люди давно выдумали все мысли, все думы наши старые, только чувства всегда новые.

Жизнь сразу превратила меня из ребёнка во взрослого человека, лишая юности.

У меня личный пессимизм, а оптимизм — весь социальный.