Ученый, что свою науку не хочет к делу приложить,
Как и богач, что жадно копит, не тратя, деньги день и ночь,
Скончались среди сотен бедствий и тысячи дурных невзгод,
И только их пример печальный способен людям всем помочь.
Забавно, что мы, ученые, которым не нужен бог, стоим к нему ближе, чем кто-либо ещё.
Настоящий ученый тратит в среднем лет двадцать на крупное открытие, которое доказывает, что безумие одних не составляет еще счастья других и что каждому в этом мире обязательно мешает присутствие ближнего.
— Видите, тиранозавр не подчиняется правилам и общему распорядку в парке. Теория хаотичности.
— Я никак не могу понять эту теорию. Может, вы мне объясните?
— Теория относится к непредсказуемости в налаженных системах. Эффект бабочки. Бабочка может захлопать крылышками в Пекине, а в Центральном Парке вместо солнца польет дождь. Я, наверное, слишком быстро объясняю. Сейчас я вам продемонстрирую. Я кое-что упустил. Подайте мне стакан воды. Сейчас мы проведем эксперимент. Так и должно быть. Ничего, что машина дергается. Выпрямите руку. Допустим, что капелька воды падает на вашу руку. По какой траектории упадет капелька? На какой палец? Я бы сказал, на большой. Ага. Видите. Теперь замрите и не шевелитесь. Начну все сначала. Куда она покатится?
— По тому же пути.
— Назад. Все изменилось.
— Изменилось. Почему?
— Из-за незначительных отклонений, из-за колебаний вашей руки.
— Алан, посмотри...
— Количество крови расширяет сосуды... дефекты кожи...
— Дефекты кожи?
— Просто... микроскопические. Будущее невозможно предсказать. Вот это и есть теория непредсказуемости. Верно. [Доктор Грант покидает машину] Посмотрите, видите? Я снова прав. Никто не мог предсказать, что Доктор Алан неожиданно выскочит из машины.
— Алан? Алан! [Доктор Сеттлер тоже покидает машину]
— Вот еще одно наглядное доказательство. Видите, я остался наедине с собой и разговариваю сам с собой. Это теория беспорядочности.
Ничто так не воспитывает смирение, как наука. Ученые, насколько я могу судить, легче всего говорят «я не знаю».
Скиннер писал, что в возрасте двадцати трех лет прочел в «Нью-Йорктаймс мэгэзин» статью Герберта Уэллса, в которой тот утверждал, что если бы ему нужно было выбрать, чью жизнь спасать — Ивана Павлова или Джорджа Бернарда Шоу, — он выбрал бы Павлова, потому что наука более целительна, чем искусство.
Наука должна быть весёлая, увлекательная и простая. Таковыми же должны быть и учёные.
Учтивость привлекательна вдвойне,
Когда ее в привычку взял богатый.
Раскаянье ценней во много раз,
Когда богат и знатен виноватый.
Нет щедрости прекраснее такой,
Когда не ждут, чтоб лесть была отплатой.
А мудрый тех достойными зовет,
Чей дух — смиренья кладезь непочатый.
Когда-то кто-то сказал: «Исаак Ньютон вертится в гробу» в ответ на какую-нибудь простую ошибку по физике. Но если бы Ньютон услышал, что его тело вращается в гробу без воздействия внешней силы, то он бы... завертелся в гробу.
С богатыми людьми возникала одна и та же проблема — они вкладывали деньги в науку, но не знали толком, на что эта отрасль науки способна.
Cлайд с цитатой