Известность пройдет, она и так достаточно долго сопровождала меня. Она уходит, и я всегда знала, что это непостоянно. По крайней мере, я ее испытала. Но тем не менее, это не то, для чего я живу.
Когда-то я мечтала, чтобы мои портреты были на афишах. А теперь… лишь бы не на туалетной бумаге!
— Роб, ты неплохо справляешься с возросшим интересом к тебе, при всем при этом ты застенчив. Как тебе удается справляться с таким интересом к своей персоне?
— Много прячусь. Много жалуюсь.
Известность не улыбается тебе. Что лестного, или забавного, или поучительного в том, что твое имя вырежут на могильном памятнике и потом время сотрет эту надпись вместе с позолотой? Да и, к счастью, вас слишком много, чтобы слабая человеческая память могла удержать ваши имена.
Ну в такой жизни, как у него, буквально всё и все, кто в ней находятся, становится угрозой. Да, внимание, которого ты жаждал, становится пыткой и ты хочешь от этого сбежать. Джон часто ночевал в отелях. Я спросил его в одном из первых писем — почему. Он ответил, что так чувствует себя менее одиноким, что казалось странным, ведь отели — это синоним одиночества. Позже он добавил, что это чувство немного смягчалось тем фактом, что большинство людей в других номерах тоже были одиноки, как и он.
Быть кумиром нелегко. Сначала тебя превозносят до небес как самого-пресамого. Но стоит один раз отказать кому-нибудь в интервью — не из зазнайства, а просто потому, что очень торопился, — всё! Ты тут же превращаешься в омерзительного типа и придурка. Обидно!..
— Шурик, твой аппарат тебя погубит.
— Мой аппарат, Зиночка, меня прославит. И тебя заодно.
Это феномен нашего удивительного времени — быть звездой, не делая ничего, а только блистая, в основном, за папины деньги.
Радость от славы проходит довольно быстро и ты понимаешь, что главная награда не в том, что тебя вдруг стала узнавать на улице каждая моль, а то, что твои фильмы останутся после твоей смерти.
Cлайд с цитатой