— Я тебя уже заждался.
— Но я же умер.
— Аллилуйя! Видимо, умер ты не насмерть.
— Я тебя уже заждался.
— Но я же умер.
— Аллилуйя! Видимо, умер ты не насмерть.
Мать твою, да я настолько нормален, что могу открыть грёбаную психиатрическую клинику.
Я так рад, что встретил тебя. В одиночку быть антисоциальным типом совсем не так весело.
Феминистки с упорством маньяка повторяют сказку про то, что «на самом деле» способности-то мужчин и женщин равные, но жизнь-де сложилась так, что пришлось им кухарить, а мужикам плыть на каравеллах. (Между прочим, женщина на корабле — несчастливая примета, поэтому коками на каравеллах были тоже мужчины — прекрасно стояли у плиты. И открывали америки. Не мешала им кухня отчего-то. А бабам отчего-то мешала. Как плохому танцору — сами знаете что...)
Каждая хорошая крепость нуждается в изъяне, чтобы привлечь противника.
— Хасинта, прости за разбитое зеркало...
— Ничего страшного, это всего лишь семь лет несчастий, они пролетят как один миг!
Развод!
Прощай, вялый секс раз в год!
Развод!
Никаких больше трезвых суббот!
Ты называла меня: «Жалкий, никчемный урод!»
Теперь наслаждайся свободой, ведь скоро развод.
Он Алексей, но... Николаич
Он Николаич, но не Лев,
Он граф, но, честь и стыд презрев,
На псарне стал Подлай Подлаич.
— Надоело!
— Надоело, что? Ты существительное забыл.
Что отличает утонченного, культурного эрудита от грубого деревенского мужика? Культурный человек знает, кем был Томас Джефферсон, и что такое диффамация. Что еще отличает утонченного, культурного эрудита от темного деревенского мужика? Случись мировая катастрофа, «деревенщина» выживет, а эрудит – нет.
... известно, что никто не выделяет такую массу естественных зловоний, как благополучный человек. Что ему! щи ему дают такие, что не продуешь; каши горшок принесут — и там в середке просверлена дыра, налитая маслом; стало быть, и тут не продуешь. И так, до трех раз в день, не говоря об чаях и сбитнях, от которых сытости нет, но пот все-таки прошибает. Брюхо у него как барабан, глаза круглые, изумленные — надо же лишнюю тяжесть куда-нибудь сбыть. Вот он около лавки и исправляется. А в лавке и товар подходящий: мясо, живность, рыба. Придет покупатель: что у вас в лавке словно экстренно пахнет? — а ему в ответ: такой уж товар-с; без того нельзя-с. Я знаю Москву чуть не с пеленок; всегда там воняло.