Мать твою, да я настолько нормален, что могу открыть грёбаную психиатрическую клинику.
Режь их, глядя им в глаза. Воткни лезвие, поверни, проведи по горлу — и тогда ты станешь последним, что они увидят в этой жизни.
Мать твою, да я настолько нормален, что могу открыть грёбаную психиатрическую клинику.
Режь их, глядя им в глаза. Воткни лезвие, поверни, проведи по горлу — и тогда ты станешь последним, что они увидят в этой жизни.
— Эй, слово на букву «Н», да? Здорово, кореш! Что? Эй, какого хрена? Разве так себя ведут, когда друг совершает ошибку?
— Нет, чувак.
— Серьёзно? Тебя забавляет, что мне больно, да?
— Нет.
— Чего? Да пошёл ты! Ещё раз вздумаешь надо мной смеяться — я тебя на хрен урою!
— Извини.
— ... Ладно. Извинения приняты. Обнимемся в знак примирения? Ха! Я тебя подловил.
— Ты, типа, весельчак, да?
Ты не против? Нет? О, это потому что ты — труп? И всё, что осталось от твоей башки — это пара извилин и хрящей у меня на подошве? Ну, спасибо тебе большое, ковбой!
— Но если мы закопаем Джонни в пустыне и потом заткнем эту сучку Эшли, то им необязательно будет об этом знать.
— Думаешь, круто оскорблять женщин?
— Что? Оскорблять? Я и не думал ее оскорблять. Я просто предложил ее убить.
Мистер Малина погиб смертью храбрых, а в процессе доставил огромное удовольствие одинокому человеку.
— Вот, дорогая... Почему бы тебе не пойти и купить себе что-нибудь красивое?
— О, спасибо! Но... это семь долларов.
— Я сказал «красивое», а не «дорогое».
Ну, Майкл, вот значит, где воскресают мертвецы. Почти 10 лет прошло. «Но ещё денёк-другой ты всяко протянешь. Да, старина?» Обманщик херов! Я по тебе скорбел, а ты даже не умер, сука!