Боль... неожиданная и незаслуженная, вдруг разметала опутавшую меня паутину... Я понял, что ненавижу не дверцу. Я ненавидел свою жизнь: свой дом, свою семью, лужайку у дома, газонокосилку... Все остается неизменным и ждать перемен нет смысла. Это должно было закончиться, и закончилось... Сейчас я живу в мире тьмы, и я постоянно окружен мерзостью. Но иногда мне везет, и мне выпадает шанс встретиться лицом к лицу с нежданным чудом. И ни на что нельзя рассчитывать...
Я должен притворяться, что их здесь нет. Если вообще они существуют. Возможно, они плод моего воображения. За нами наблюдают чьи-то глаза, но в них нет ничего человеческого. Они не похожи на карие глаза Донны. Они не моргают... Что видит сканер? Он проникает в голову? А в сердце? Он может видеть души, ясно или смутно?.. Надеюсь, что ясно. Потому что я сам уже не могу заглянуть к себе в душу. Я вижу только сумерки. Надеюсь, что сканеру открыты души людей... Если сканер видит все смутно, как и я... тогда все мы прокляты на веки вечные... Мы умрем, познав лишь самую малость. И даже эта частица истины будет искажена...
«Как легко научиться ненавидеть, достаточно узнать, что такое боль. Что управляет сейчас мной? Страх?... Злость?... Теперь всегда будут секреты, тайны и боязнь разоблачения. Прошлое не переписать набело. Кровь и грязь можно стереть с рукава. Из памяти… нет. Как хочется кричать… Но всегда будет громче тишина. Я иду по паутине… или…»
Сердце щемила ставшая привычной тоска.
Счастье — оно как птица: легко спугнуть.
Но, несмотря на злые поступки близких,
Мы всё равно в себе несем спасенье и суть,
Просто в дороге, бывает, нам хочется отдохнуть,
Если программа счастья в душе «повисла».
Что ж, посидим... На обочине устроим пикник,
Чаю нальем и о смысле жизни поспорим.
Где-то ответы найдем между строчек кино и книг,
Выплачем беды, переходя на крик,
Договоримся как-то с душевной болью.
Дата в западной истории делится на до н. э. и н. э. Теперь появилась третья точка отсчета — 11 сентября 2001.
Женщина после аборта — это другой человек.
Чтобы заглушить боль и вину, её сердце переплавляет их либо в равнодушие, либо в ненависть ко всем, кто был причастен к прерыванию беременности.
Я ментально чувствовал прикосновение его грубой руки, он вновь и вновь повторял одну и ту же фразу «ты должен жить, Андрей, ты должен!» Безнадежно набирав дрожащими руками номер скорой, отец мысленно молился.
Было в буквальном смысле стыдно за свои чувства,
За свое беспокойное сердце, влюбленно и трепетно относящееся к человеку,
Который выражал свою любовь совершенно иначе,
И я не видела этого,
И продолжала накручивать свои мысли в затейливые спирали в моей голове вместе с темными прядями, ниспадающими на мокрое лицо.
Я требую слишком много от бесстрастного мечтателя, коим он себя называет,
И мне так больно
И так стыдно,
Так жаль,
Что я снова и снова умираю от мысли остаться нелюбимой и
Одинокой.
Cлайд с цитатой