Помутнение (A Scanner Darkly)

Я должен притворяться, что их здесь нет. Если вообще они существуют. Возможно, они плод моего воображения. За нами наблюдают чьи-то глаза, но в них нет ничего человеческого. Они не похожи на карие глаза Донны. Они не моргают... Что видит сканер? Он проникает в голову? А в сердце? Он может видеть души, ясно или смутно?.. Надеюсь, что ясно. Потому что я сам уже не могу заглянуть к себе в душу. Я вижу только сумерки. Надеюсь, что сканеру открыты души людей... Если сканер видит все смутно, как и я... тогда все мы прокляты на веки вечные... Мы умрем, познав лишь самую малость. И даже эта частица истины будет искажена...

0.00

Другие цитаты по теме

— Чтобы увеличить вероятность проникновения через парадную дверь и исключить прочие варианты, я предусмотрительно оставил парадную дверь незапертой.

— А если они не поймут, что дверь открыта?

— Я оставил на двери записку.

— Издеваешься?

— Нет. Нет, нет, нет. Да! Но нет. Но да.

— Ты что, нас разыгрываешь? Тебя разве поймешь... Это шуточки, Боб?

— Узнаем, когда вернемся. Если найдем на двери записку и дверь будет незаперта — значит он не врет.

— А если, ограбив дом и разломав вещи, воры сорвут записку и запрут дверь... мы ни черта не узнаем. Так и будем ломать голову.

— Конечно, я шучу. Только псих мог оставить дверь незапертой и приколоть на двери записку.

— Что в записке, Джим?

— Я написал «Заходи, дверь открыта».

«Вещество D» — это отупение, отчаяние, болезненный разрыв с друзьями, с близкими, всех со всеми. Это забвение, одиночество, ненависть, подозрительность... и, наконец, — это смерть! Медленная смерть... мозга и тела...

Каждый из граждан должен внести свой вклад в искоренение спроса на наркотик. Важно, чтобы граждане сообщали обо всех подозрительных действиях и всех подозрительных лицах. Короче говоря, если в нашем обществе не будет спроса на наркотик, паразиты-наркоторговцы потеряют рынок сбыта.

Знаешь, почему у меня блок против этой чуши? Так люди и подсаживаются на наркотики. Всё это так омерзительно, что хочется уйти в мир грёз.

Юность была из чёрно-белых полос,

Я, вот только белых не вспомнил.

Солнце бьёт из всех расщелин,

Прерывая грустный рассказ

О том, что в середине недели

Вдруг приходит тоска.

Распускаешь невольно нюни,

Настроение нечем крыть,

Очень понятны строчки Бунина,

Что в этом случае нужно пить.

Но насчёт водки, поймите,

Я совершеннейший нелюбитель.

Ещё, как на горе, весенние месяцы,

В крови обязательное брожение.

А что если взять и... повеситься,

Так, под настроение.

Или, вспомнив девчонку в столице,

Весёлые искры глаз

Согласно весне и апрелю влюбиться

В неё второй раз?

Плохо одному в зимнюю стужу,

До омерзения скучно в расплавленный зной,

Но, оказалось, гораздо хуже

Бывает тоска весной.

После Гоголя, Некрасова и Щедрина совершенно невозможен никакой энтузиазм в России. Мог быть только энтузиазм к разрушению России. Да, если вы станете, захлёбываясь в восторге, цитировать на каждом шагу гнусные типы и прибауточки Щедрина и ругать каждого служащего человека на Руси, в родине, — да и всей ей предрекать провал и проклятие на каждом месте и в каждом часе, то вас тогда назовут «идеалистом-писателем», который пишет «кровью сердца и соком нервов»... Что делать в этом бедламе, как не... скрестив руки — смотреть и ждать.

С утра работа. Вечером диван и выключенный черный телевизор.

Видишь свет в самом верхнем окне? -

Это автор безумных симфоний.

На бумаге мечты он хоронит,

Но и днём ему отдыха нет.

И потешается над нами восход,

И издевается над нами луна,

И кто-то нам даёт ещё один год,

И снова кровь нам будет портить весна...

Кто подошла ко мне так резко

И так незаметно?

Это моя смерть!

Кто ложится на меня

И давит мне на грудь?

Это моя смерть!

Кто носит черный галстук

И черные перчатки?

Это моя смерть!

Кто подверг меня беспамятству

И ничегоневиденью?

Это моя смерть!