Ты никогда не бывал
В нашем городе светлом,
Над вечерней рекой
Не мечтал до зари.
С друзьями ты не бродил
По широким проспектам,
Значит ты не видал
Лучший город земли.
Песня плывёт, сердце поёт,
Эти слова — о тебе, Москва!
Для меня означенный Рай наступит в то самое мгновение, как в Москве исчезнут семечки.
Москва часто казалась ей, коренной столичной жительнице, двойственным городом — сквозь понятный, рациональный, легко постижимый внешний слой сквозил второй, непредсказуемый, живущий в своем темпе и по своим законам. Так и сейчас: откуда в седьмом часу вечера, в предпраздничной горячке за неделю до Нового года, вдруг взялось в воздухе это медлительное умиротворение, созерцательность большого сонного кота, грезящего, глядя суженными янтарными глазами на пламя свечи, горящей в темной комнате? Как будто что-то невидимое само по себе жило и дышало на этих улицах, где снег мгновенно превращался в сырую слякоть, где от бесконечной череды светящихся окон и вывесок он не был белым — только алым, голубым, зелёным, жёлтым...
Как она сказала тогда? «Это Москва, Мэтт... город чудес в стране чудес...» А Санкт-Петербург, имперский город, так не похож на Москву. Там была пряничная разноцветная иконопись, пропитанная ароматом ладана, разукрашенная золотом, — какая-то туземная архитектура! Там — магия врубелевского демона в Третьяковке, висячих садов декадентского ресторана посреди грязных улиц, чудовищного даже для стойкого британца мороза, скрипящего снега. Тут – прохладная, влажная и свежая весна, строгие как Верховный суд, классические здания, ажурные мосты. Красота этого города настолько изощрена, что кажется и строгой, и порочной одновременно. Тут люди изнемогают рассудком от полуночного света.
Этот город полон одиноких девушек, таких как Я. Мечущихся от беспринципного разврата к многомесячному катастрофическому отсутствию секса. Нокаутирующих апатию шоколадными кексами. Втайне мечтающих об идеальном мужчине и точно знающих, что таких на свете нет. С мазохистской сосредоточенностью рассматривающих в увеличительном зеркале очередную — черт бы ее побрал — морщинку.
МОСКВА гостеприимна к одиночкам, охотно берет их под свое обманчиво мягкое крылышко.
К долгожданной гитаре
Я тихо прильну,
Осторожно и бережно
Трону струну.
И она отзовется,
Зазывно звеня,
Добротою наполнив
Тебя и меня.
От зари до зари,
От темна до темна
О любви говори,
Пой, гитарная струна!
Он курил и слушал, как со стороны проспекта доносился ровный гул. Миша слушал его и думал, что так-то и звучит московская тишина.
Сколько бы я не бежала от гангрен в этой большой Москве, они всё равно рядом — на вокзалах, в трущобах, в общежитиях, во всех углах и койках... Просто они по-разному проявляются.
Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля,
Просыпается с рассветом
Вся Советская земля.
Холодок бежит за ворот,
Шум на улицах сильней.
С добрым утром, милый город, -
Сердце Родины моей!
Кипучая,
Могучая,
Никем непобедимая, -
Страна моя,
Москва моя —
Ты самая любимая!
В играх есть точки сохранения, которые позволяют закрепить всё то, что ты прошёл. В Москве таких точек нет, поэтому пробки приходится каждый день проходить заново.
Cлайд с цитатой