Евдокия Петровна Ростопчина

_Он_ подошел... Он протянул мне руку...

Своей руки я не дала...

Я с ним была, скрывая сердца муку,

И холодна, и весела.

_Он_ говорил всё о любви возможной,

О счастье в связи двух сердец;

Он говорил так сладко, так тревожно,

Что я смутилась наконец.

И кто б, ему внимая, не смутился?

_Он_ ждал ответа моего:

Он на меня смотрел, он ближе наклонился, -

Я отвернулась от него!

Я шуткою ответила небрежной...

Он встал... во взорах гнев пылал...

В душе, в груди моей был плач и стон

мятежный...

Он ничего не угадал!

Когда б он знал, какое испытанье

Приносит мне спокойный взор его,

Когда взамен немого обожанья

Я тщетно жду улыбки от него.

Вы вспомните меня когда-нибудь... но поздно!

Когда в своих степях далёко буду я,

Когда надолго мы, навеки будем розно -

Тогда поймете вы и вспомните меня!

Проехав иногда пред домом опустелым,

Где вас всегда встречал радушный мой привет,

Вы грустно спросите: «Так здесь ее уж нет?»

И мимо торопясь, махнув султаном белым,

Вы вспомните меня!..

Всё кончено навеки между нами!

И врозь сердца, и врозь шаги!

Всё кончено навек!... Мы встретились друзьями,

А разошлися как враги!

О! Как пуста, о! как мертва

Первопрестольная Москва!

Ее напрасно украшают,

Ее напрасно наряжают...

Огромных зданий стройный вид,

Фонтаны, выдумка Востока,

Везде чугун, везде гранит,

Сады, мосты, объем широкий

Несметных улиц, — все блестит

Изящной роскошью, все ново,

Все жизни ждёт, для ней готово...

Но жизни нет!... Она мертва,

Первопрестольная Москва!

С домов боярских герб старинный

Пропал, исчез... и с каждым днём

Расчётливым покупщиком

В слепом неведенье, невинно

Стираются следы веков.

Вот одиночество, когда в толпе, средь света,

В гостиных золотых, в тревоге боевой,

Напрасно ищет взор сердечного привета,

Напрасно ждет душа взаимности святой...

Когда вблизи, в глазах, кругом лишь все чужие...

Из цепи прерванной отпадшее звено,

Когда один грустит и далеко другие,

Вот одиночество!... Как тягостно оно!

Есть одиночество среди уединенья.

Под сводом сумрачным обителей святых:

Там дней рассчитанных заране все мгновенья

Назначены для служб, молений, дум немых;

Там в мертвой тишине, в посте и послушанье

Под схимой много лет отшельник проведет:

Но светлый рай вдали, но вера, упованье

Не расстаются с ним, — и ими он живет.

Есть одиночество в глуши степной и дикой, -

Но просвещенному уму досужно там,

Вдали сует, молвы и городского крика,

Предаться отдыху, занятиям, мечтам.

В уничтожающих объятьях

Всеразрушающей зимы,

В напрасном ропоте, в проклятьях

Изнемогаем тоже мы.

Ты, голос ласточке дающий,

Подснежнику дающий цвет, -

Дух Божий, жизни дух могущий, -

Ты не забудешь нас, о нет!..

Дающий всякому дыханью

Что нужно естеству его, -

Внуши разумному созданью,

Что для него нужней всего.

Когда б он знал, что пламенной душою

С его душой сливаюсь тайно я!

Когда б он знал, что горькою тоскою

Отравлена младая жизнь моя!

Когда б он знал, как страстно и как нежно

Он, мой кумир, рабой своей любим...

Когда б он знал, что в грусти безнадежной

Увяну я, непонятая им!..

Скорей гардины поднимите,

Впустите солнышко ко мне,

Окошко настежь отворите

Навстречу утру и весне!

Он прилетел, наш гость желанный,

Он улыбнулся, светлый май!

Всей жизнью, нам благоуханный,

Твори, и грей, и воскрешай!

Пора!.. Смотри, в природе целой

Всё ждет тебя, зовет к тебе...

Изнемогла и помертвела

Она со стужею в борьбе.