— Профессия журналиста учит мастерству эклектики.
— А это что такое?
— Ну как вам объяснить?.. Ну, грубо говоря, синкретизм.
— Чего?..
— Профессия журналиста учит мастерству эклектики.
— А это что такое?
— Ну как вам объяснить?.. Ну, грубо говоря, синкретизм.
— Чего?..
— Конишуа! Запомнить довольно просто. Сначала «КОНЬ», ну это такой жеребец как Эмельен. Потом «ИШ», в смысле «ИШ какая грудь», не принимай на свой счет Петра, я просто привожу пример. И «ААА» ну как «ааа». КОНИШУААА!
— Теперь мы вас убьем, синьор. А голову отвезем Идальго. Но у нас к вам маленькая просьба.
— Да, головы, которые мы доставляем Идальго, чаще всего, имеют выражение ужаса.
— И мы бы доставили удовольствие Идальго, если бы вы умирали с улыбкой.
— Катитесь-ка, вы!
— Нет, не так. Видели бы вы, какое у вас было безобразное лицо.
— Скажите… скажите… «пупсик»!
— Да! Правильно, невольно заулыбаешься, произнося слово «пупсик».
— Хорошо, Леша, что ты заговорил. Скажи, а можно я у тебя в программе больше не буду слышать двух слов: «мудак» и «херня»?
— Нельзя. Слушай, если в эфир звонит полный мудак и несет такую херню — ты придираешься ко мне!
– «Своевольный» – это мое любимое слово. У меня брат очень своевольный. А в прошлом месяце моим любимым словом было «велеречивый». Но его не удается часто использовать. Мало что можно назвать велеречивым.
– Ты абсолютно права, – рассмеялась Тесси. – А со своеволием сталкиваешься повсюду.
Я попрошу заткнуться и хотя бы полчаса не издавать ни звука.
Ты говоришь выбирай слова? Окей, я выбрал: «Тупая сука».