Вечерний экспресс «Сансет Лимитед» (The Sunset Limited)

— Вернемся к тебе и ко всем этим книгам, что ты прочитал, а их значится 4000 штук?

— А может и больше…

— А эту ты не прочитавши?

— Не всю.

— А чего?

— Даже не знаю…

— А какая самая лучшая книга?

— Понятия не имею…

— Ну пораскинь ты мозгой-то!

— Много книг хороших…

— Значится твоя эта история ничем не хуже вот этой книги?

— Библии?

— Библии.

— Сложно сказать, гиббоновская — фундаментальный труд…

— Серьезная книга?

— И правдивая, не забывай?

— И правдивая, но ничем ли не хуже ли?

— Не знаю как их можно сравнивать, это же разные вещи. Как груша с яблоком…

— Ничего подобного, профессор, мы книги сравниваем. Твоя эта история упадка ничем не хуже вот этой книги или нет, скажи мне?

— Я бы сказал нет…

— Здесь вот на обложке раньше было написано, покуда не стерлось: «Величайшая книга всех времен и народов», — оно правда, как считаешь?

— Может быть…

— Вот ты хорошие книги читаешь?

— Стараюсь, да…

— А самое лучшее не прочитавши? Как так?

— Мне пора…

0.00

Другие цитаты по теме

Более темная картина всегда более правильная. Когда читаешь историю мира, читаешь сагу о кровопролитии, о жадности и глупости, значимостью которых просто невозможно пренебречь. И мы все еще мечтаем, что будущее каким-то образом станет другим. Понятия не имею, почему мы еще держимся. По всей вероятности нам уже недолго осталось.

Изгоните страх смерти из людских сердец, и они не проживут и дня.

Страдания и человеческая судьба — это одно и тоже. Это синонимы.

Истина в том, что видимые очертания понемногу опустели. В них больше нет никакого содержания. Это только формы... поезд, стена, мир, человек... нечто болтающееся, издавая бессмысленные звуки, в унылой пустоте, и нет никакого смысла в его жизни, в его словах.

Попробуйте начать сначала. Не повторить снова, это все пробовали, а начать с самого начала. Просто отрекитесь от всего. Если все, что вы есть, что у вас есть, что вы совершили, довело вас до донышка бутылки, или до билета в один конец на Sunset Limited, то нет ни одной причины спасать все это. Потому что здесь нечего спасать. Если вы заставите себя захлопнуть дверь, будет холодно и одиноко, будет дуть свирепый ветер, но не жалуйтесь. Просто поднимите воротник и продолжайте идти.

Мой мир — это в основном лагерь принудительного труда, откуда рабочих, абсолютно невинных, забирают по жребию, по несколько за день, чтобы казнить. Я считаю, я не просто вижу его таким, я считаю, что он такой и есть. Есть ли другие точки зрения? Да. Выдержит ли хоть одна из них пристальную проверку? Нет.

— От чего бы я там ни страдал, спиртное меня от моих страданий не избавит.

— Ммм... хорошо завернул!

Если б вся эта боль была постоянной и накапливающейся, а не временной и периодической, то уж под одной её тяжестью мир сорвался бы со своего гвоздя во вселенной и, объятый пламенем, отправился бы в бездну, во тьму кромешную. И летел бы вниз до тех пор, пока бы от него и пепла не осталось.

Вещи, которые я любил, — непрочные, хрупкие, но я этого не знал, я думал, что их нельзя уничтожить, а это не так.

Только потому, что они тебе не нравятся, не значит, что ты не такой же, как они.