Ах, метель такая, просто чёрт возьми!
Забивает крышу белыми гвоздьми.
Только мне не страшно, и в моей судьбе
Непутёвым сердцем я прибит к тебе.
Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали…
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
А может быть, к примеру, и то, что прежде всего ему самому нужно было как-то оправдаться перед собой, объяснить себе и другим, почему же все-таки так ничего и не получилось у него в обыденной, указанной человеку самой природой жизни, почему он потом до конца своих дней избегал женщин и почему под старость оказался один как перст. Потому, наверное, не получилось ничего, что между ним и ими, этими женщинами, всегда была холодная, непроницаемая стена их равнодушия, их неверия никому, а он был слишком слаб, слишком ненастойчив, чтобы достучаться в конце концов до того сокровенного, что было спрятано, он знал, в самой глубине их сердец.
... Скажи мне, для чего такое мщенье?
Я виноват, другую мог хвалить,
Но разве я не требовал прощенья
У ног твоих? Но разве я любить
Тебя переставал, когда толпою
Безумцев молодых окружена,
Горда одной своею красотою,
Ты привлекала взоры их одна? —
Я издали смотрел, почти желая,
Чтоб для других очей твой блеск исчез;
Ты для меня была — как счастье рая
Для демона, изгнанника небес.
Случайности, которые сводят нас с людьми, не совпадают со временем, когда мы их полюбим: мы можем столкнуться с этими людьми до того, как все началось, и потом, когда все уже кончено, но первое появление в нашей жизни человека, которого нам позже суждено полюбить, задним числом обретает для нас силу предсказания, предзнаменования.
— Ты этого хочешь? Увидеть, как я сорвусь?
— Ты прав. Прости. Просто мне легче, если ты всего лишь агрессивный засранец.
— Почему?
— Так я могу не беспокоиться, что влюблюсь в тебя.
Кто беден, если его любят? Никто, ни один человек. Я ненавижу
свое богатство. Оно гнетет меня. Пусть он разделит этот гнет со мной.
— Я полюбил тебя с того момента, как впервые увидел. Мне казалось, что ты меня тоже любишь.
— Я тоже так думала, Дик, но только потому, что не знала, что такое настоящая любовь.
Ты (да‑да, ты тоже) не прочь иметь в сердце несколько женщин. Или еще лучше: чтобы как можно больше (интересных) женщин носили тебя в своем сердце. И каждая, разумеется, совершееееееенно не такая, как другие. Каждая – что‑то «совершенно особенное». Каждая имеет для тебя особое значение и занимает в тебе свое особое место. Немудрено, Лео. Потому что это ТЫ отводишь каждой из них ее «особое место». Думая об одной, ты забываешь о других. Открывая один шкаф для чувств, ты не боишься, что из другого кто‑нибудь выскочит: они все надежно заперты.
Я другая. Я не умею чувствовать параллельно. Я чувствую линейно. И люблю тоже линейно. Одного за другим. Но всегда лишь одного.
Моя любовь длится, пока помню вкус кожи в семи местах: за ухом, над ключицей, под коленом и на сгибе локтя, между лопатками, над ягодицами и в ямке возле французской кости.
Всё в порядке: минуты складываются в дни,
А весна, несомненно, следует за зимой..
Я сменила номер, чтобы ты не звонил,
Я сломала все пальцы, чтоб не звонить самой.
Cлайд с цитатой