— Это круг. Вы живёте, чтобы продолжать жизнь. Какой смысл?
— Какой смысл в вашей жизни?
— Чувства. Вы никогда не ведали их и не знаете, что это, но это насущно, как дыхание. И без этого, без любви, без ярости, без печали, дыхание — только часы, тиканье.
— Что ты делаешь?
— Обустраиваю свой стол.
— Тебе не нравилось как было?
— Я не вкладываю чувства, просто пытаюсь оптимизировать..
— Мне жаль.
— Нет, не жаль. Ты даже не понимаешь, что это значит. Это устаревшее обозначение чувства, которого ты никогда не испытывал.
— Мне жаль.
— Нет, не жаль. Ты даже не понимаешь, что это значит. Это устаревшее обозначение чувства, которого ты никогда не испытывал.
— Подожди, подожди, посмотри на меня, посмотри на меня, я — живой, я живу, я дышу, я чувствую. Теперь, когда ты это знаешь, ты убьешь меня?
— С большой радостью.
Либрианцы, в сердцах людей гнездится болезнь. Её симптом — ненависть. Её симптом — злоба. Её симптом — ярость. Её симптом — война. Эта болезнь зовется «человеческие эмоции».
Кто-то сказал ему, что шансы не меняются оттого лишь, что у тебя полоса везения. Чутьё подсказывало ему, что это не так. А он всегда прислушивался к чутью. С другой стороны, 128 шансов победить против одного шанса разрушить Вселенную. Похоже, дело не шуточное.
А может быть, к примеру, и то, что прежде всего ему самому нужно было как-то оправдаться перед собой, объяснить себе и другим, почему же все-таки так ничего и не получилось у него в обыденной, указанной человеку самой природой жизни, почему он потом до конца своих дней избегал женщин и почему под старость оказался один как перст. Потому, наверное, не получилось ничего, что между ним и ими, этими женщинами, всегда была холодная, непроницаемая стена их равнодушия, их неверия никому, а он был слишком слаб, слишком ненастойчив, чтобы достучаться в конце концов до того сокровенного, что было спрятано, он знал, в самой глубине их сердец.
Cлайд с цитатой