Александр Борисович Градский

Другие цитаты по теме

— Юлий, просыпайся! Тут чудо! Кони с крыльями!

— Где?!

— Быстрее, быстрее!

— Ну, и где кони?

— Только что здесь б-были...

— Послушай, княже: ну какие кони?...

— С крыльями!

— А-а-а, ну если с крыльями, значит, пегасы. Любимцы муз, коротко говоря. Помогают поэтам там, художникам разным, вселяют в них вдохновение, так сказать. Приснились что ли?...

— Да ничего не приснились! Я хочу пегаса!

— Исключено.

— Почему?

— У тебя талант есть? Ну может, ты тайно стихи пишешь или там, живописью балуешься, а?

— Ха, типун тебе на язык!

— Тогда увы, пегас к тебе не прилетит. Не огорчайтесь, светлейший. Талант вообще редко в природе встречается, особенно среди... Э-э-э...

— Нет, погоди. А если я, к примеру, спою? Вдруг ко мне пегас прилетит или у тебя крылья вырастут? Я люблю петь.

— Хм, я думаю, от твоего пения у меня даже зуб не вырастет, не то что крылья.

— А я всё-таки попробую. Выступает Князь. Антошка, Антошка, пойдём копать картошку, Антошка, Антошка, пойдём копать карто-о-ошку-у-у... Смотри, смотри! Прилетел, прилетел!

— Мда, это он не разобрался...

Вы не должны быть величайшим певцом в мире. Всё, что нужно для серьёзного успеха – это быть уникальным. Всякий раз, когда вы открываете рот, люди знают: «О, это Ван Моррисон». Или: «А вот Боб Дилан». Или: «Боно». Вы должны иметь характерный голос, который сродни уникальному отпечатку пальца. Тогда ваш тембр сделает за вас половину работы.

Но я пел только громко, я не хотел петь потише, потому что настоящее пение – это именно когда громко!

На сцене какой-то местный проповедник открывал представление. Частью этого разогрева публики была гипервентиляция лёгких. Громкое пение делает свою работу. Так же как и монотонное пение. По словам агента, когда люди так орут или поют «Изумительную Благодать» на пределе своих лёгких, они очень часто дышат. Людская кровь – это кислота. При гипервентиляции уровень диоксида углерода падает, и их кровь становится щелочной.

«Респераторный алкалозис,» – говорит он.

Люди становятся легкомысленными. Люди падают на пол от звона в ушах, пальцы на руках и ногах цепенеют, у них начинаются боли в груди и потоотделение. Это должно восприниматься как восторг.

Единственное, что может быть лучше пения – это ещё больше пения.

Она верила в Бога только когда слышала детское пение.

Я стою на краю на обрыве над рекой,

Hе могу пошевелить ни рукой, ни головой,

Защемило сердце мне, в голове замкнуло,

Мне осталось только петь то, что ветром

В голову надуло...

И я умолк подобно соловью:

Своё пропел и больше не пою.