Как страшно жизни сей оковы
Нам в одиночестве влачить.
Делить веселье все готовы -
Никто не хочет грусть делить.
Как страшно жизни сей оковы
Нам в одиночестве влачить.
Делить веселье все готовы -
Никто не хочет грусть делить.
Сила Короля, имя которой Гиас, приносит людям одиночество. Оказалось, это не совсем так. Правда, Лелуш?
... В современном мире нам всегда есть, с кем обменяться парой слов... Однако такое общение не спасает. Некоторые носят свой личный необитаемый остров с собой. Они ходят на работу, ругаются с бухгалтерией, сплетничают за обедом, берут книжки в библиотеке, флиртуют с девушкой из очереди... Но их необитаемый остров от этого не становится более заселенным. Пещера Робинзона пуста, и шаги его отдаются гулко, он никому не нужен в этом мире, бедный щетинистый Робинзон. Умри он сейчас – сотрудники в офисе покачают головами и забудут уже к следующей пятнице, когда поделят между собой канцтовары с рабочего места, а остальные – даже и не узнают...
В том, чтобы спать одному, есть особое чувственное удовольствие, по крайней мере какое-то время, пока сон в одиночестве не начнёт обретать тихую грусть.
Номера недоступны,
Никого онлайн.
Телевизор бурчит
Что-то про дизайн.
Эх, куда бы деться?
Где бы мне найтись?
Словно страх из детства,
Если влезть на карниз.
I have my own fun,
I have my own sun.
I'm going back home,
I'll be there alone.
I don't wanna hear,
Things waiking my fear.
Ее боль раздробилась о слепую ярость против всего света и даже против себя самой, и это дало ей силу и мужество, чтобы один на один встретиться с одиночеством.
Там, где птицы молчат,
там, где больше не слышен их крик,
где назначена многим из нас нелюбовь и невстреча,
там, где птицы молчат,
там и ты остаешься теперь.
Как грустно и очень обычно всё вышло:
Ушла от меня и в ночь теперь слезно кричу.
Мне просто обидно — шаги одиночества слышу.
И страшно подумать и вряд ли я жизнь доживу...
Что это за аллергия на сны?
Сутками дома совсем один.
В поисках донора осень тоски.
Лезвие ластится на запястьях души.
Скучать по человеку, которого больше никогда не увидишь, — это ужасно несправедливо.