Два самолёта — Ветер свободы

Другие цитаты по теме

— Халдрид, я могу его убить? — поинтересовался принц у Карающего, кивнув на Суслика. — Жизнь за жизнь и все такое?

— Это талион. Кровная месть. Я не могу разрешить, — покачал головой северянин. — Тем более что и так ты изначально был мертв. Прости, парень, тебе придется тешить себя тем, что ты едва не довел его до инфаркта.

Эльф вздохнул не без раздражения:

— Между прочим, это было довольно больно. И убийство он все-таки замышлял.

— Нет! — рявкнул Карающий.

Эльдан смиренно кивнул, и тут же переключил внимание на другого.

— А его? — махнул он рукой в сторону ректора.

— Нет! — возмутился уже Муарр.

На лице принца отразилась обида на старших магов. Кажется, он был возмущен.

— Ну хоть понадкусывать?

Присутствующие онемели. Халдрид сумел открыть рот первым:

— А это еще зачем?

— Как приличная нежить я должен если и не сожрать, так точно понадкусывать, — с самой серьезной миной пояснил общественности Эльдан.

— Пока люди помнят зло, причинённое их предкам, никакой мир долго не продержится. Так всё и продолжается век за веком – мы ненавидим Бракенов, они ненавидят нас. Мой отец считает, что конца этому не будет.

– Может и будет.

– Как, милорд? Отец говорит, что старые раны никогда не затягиваются.

– У моего отца тоже была присказка. Не стоит ранить врага, если его можно убить. Мертвецы не мстят.

– Мстят их сыновья, – добавил Хостер сконфуженно.

– Только если ты не убьешь и сыновей.

Если я хочу отомстить ему, просто убить его будет недостаточно.

Чтобы перед смертью он мучался от боли в сердце, нужно сделать так, чтобы он сначала обрел любовь, а потом ее потерял.

Чем отомстить своему врагу? Стараться делать ему как можно больше добра.

Из тысячи врагов я выберу того,

С кем война уложится в короткий разговор.

Из тысячи мужчин я верю только отцу,

Надеюсь, он в меня верит тоже.

Из тысячи смертей я выберу одну,

Но этот выбор я хотел бы сделать... позже...

Врага можно простить, но предварительно его надо уничтожить.

— В Вас, пожалуй, больше от Рейегара, но Рейегар дал себя убить. Роберт уложил его на Трезубец своим боевым молотом — всего лишь. Даже драконы смертны.

— Драконы смертны. Но смертны и те, кто их убивает.

Если из жизни уходит твой враг, чувствуешь не радость, а пустоту.

Только те, кого мы любим больше всего, могут стать причиной нашей смерти, и только их следует опасаться. Враги наши не могут принести нам вреда.