Гармодий, потомок древнего рода Гармодия, попрекал его [Ификрата] безродностью. Ификрат ответил: «Мой род на мне начинается, твой на тебе кончается».
Мы хлопочем, чтобы изменить жизнь, чтобы потомки были счастливы, а потомки скажут по обыкновению: прежде лучше было, теперешняя жизнь хуже прежней.
Дело в том, что у этих животных очень нудные брачные игры... Самка кролика забирается в гнездо на ветке дерева (это ведь северо-американский кролик, а он прекрасно лазит по деревьям), а внизу собирается порядка трёх-четырёх самцов... И сидят... Вот, собственно, и всё... Такие игры могут продолжаться очень долго, иногда до двух месяцев. Потом кому-то из самцов это всё надоедает, и он выбывает из игры. И вот, когда остаётся последний самец, он лезет на дерево и после долгого обнюхивания, иногда прерывающегося на сон, кролики начинают медленно и очень занудно спариваться... Поэтому они такие редкие! Ведь они же приносят потомство раз в 10 лет! Причём иногда в такие места приносят, что сами уже отыскать не могут. И, естественно, гибнут — сначала потомство гибнет от голода, а потом родители от огорчения.
Есть дырки в душе, которые ничем не заделать. Есть узлы в нашей семейной истории, которые не развязать. Есть предел наших возможностей. Не потому, что мы плохие или безвольные. Просто потому, что весь наш род, вся наша семья во многих поколениях живет внутри нас, в наших генах, в нашей памяти, в Бессознательном. И как ты ни старайся, ты всё равно будешь частью своего родового древа. И оно обязательно втюхает тебе от корней к ветвям по множеству веночек и прожилочек пару-тройку десятков стереотипов, с которыми ты всю жизнь будешь сталкиваться. И бывают моменты, когда твоя свобода заключается вовсе не в том, чтобы изобрести нечто новое, срубить дерево и порубить его на дрова, а скорее в том, как приспособиться к старому, как извлечь из него пользу, как принять его и модернизировать. Как уговорить птиц петь в ветвях этого дерева.
Род Аверно питает купель — разлом в земной тверди, который испускает вещую энергию на протяжении поколений. Каждого новорождённого семьи окунают в этот тёмный туман, даруя им связь с их землёй и её загадочной силой. Дети непреклонно верят в защиту семейных ценностей и традиций земли, но на самом деле они охраняют саму туманную купель, истинные намерения которой неизвестны. Но когда очередной новорождённый проходил обряд крещения, что-то пошло не так. В глазах малыша сверкнула искра разумения, испугавшая всех присутствовавших и заставившая жрецов шептаться. Его растили, дабы он пошёл по пути других отпрысков рода: война и защита родины во главе семейной армии. Но юноша выбрал иное. Пока другие учились обращаться с оружием, он медитировал у купели. Он глубоко вдыхал тёмный туман, учась быть единым с той силой, что протекала глубоко под землёй его дома; он стал порождением чёрного тумана. Род Аверно не одобрял такой выбор: и стар, и млад упрекали молодого лорда в безответственности. Но обвинения прекратились, едва тот вступил в свою первую битву и показал дарованную туманом власть над жизнью и смертью, о которой другие лорды не могли и мечтать.
— Не думай о дне сегодняшнем — о нём позаботились наши отцы. Думай о дне завтрашнем — дабы не прокляли нас наши дети.
Родословное древо... У Вишен, родословное у Черешни.
Почему же я древом не вышел? Почему я ничем не утешен?
Родословное древо у Сливы, родословное у Лимона.
От чего я такой несчастливый? Где моя поднебесная крона?
Слово «род» — с «народом» слитно
И никак наоборот.
В русской речи есть фигура,
И душа, и ясный свет.
Наш язык – литература,
А народ у нас — поэт.
Cлайд с цитатой