Всегда найдется идиот, которому не писаны правила и у которого в голове только дерьмо под названием «Всех завоюю и буду ими править».
Верю-верю всякому зверю, а ему, ежу, — погожу.
Всегда найдется идиот, которому не писаны правила и у которого в голове только дерьмо под названием «Всех завоюю и буду ими править».
Под конец мы закрепили пулемёт на носу «Василька», и Настя снова уцепилась за его рукоятки, поводив дулом влево-вправо и даже издав некий «ты-дыщ». Народ, устало рассевшийся на причале, с улыбками смотрел на неё. А Азиз — ещё и с завистью. Любил он подобные вещи, в смысле, пулеметы. Да и вообще всё, что массивно выглядит и громко стреляет.
— Может, на нас нападут? — с надеждой спросила она у меня, погладив пулемёт как кошку.
Никогда до этого не видел, чтобы какое-то королевство к стремилось к войне, причем ему самому ненужной, — вторил ему шагавший рядом с ним седоусый воин с витиеватым именем Свентонидий. — Таких, как он, надо в сортирах топить, чтобы не вредили своему народу, а потом нормального правителя на трон сажать.
В раннем пробуждении, особенно после того, как поздно лёг спать, есть определённая прелесть. Есть это офигенное чувство, что вроде только что глаза закрыл — опа, а уже вставать. После такого пробуждения ты ощущаешь себя Буратино — глазами хлопаешь, двигаешься рывками, в голове ветер свистит, виски деревянные и мысли коротенькие-коротенькие.
Как мозги мне забивать разным всяким — так это запросто, а как помочь с делом — так никогда. Рози, душа моя, будь последовательна — запрягая, хоть сена клок дай.
— Если человек готов поставить на что-то деньги, значит, они у него лишние.
— А вдруг кто-то поставит свои последние деньги?
— Значит, он идиот! Идиотов мне не жалко.
— У вас нет выбора, сир. Вы должны отказаться от трона.
— О, Ней, Ней, Ней... Трон... Ты знаешь, что такое трон, Ней? Трон — это всего лишь разукрашенный предмет мебели. Главное — это то, что стоит за троном: мой ум, моё честолюбие, мои желания, мои надежды, моё воображение, и главное — моя воля.