Такой учтивый... Никому не показалось, что от него попахивает гомосятинкой?
— Я слышал, что такое случается. У французов особенно.
— У кого же еще, как не у этих извращенцев?
Такой учтивый... Никому не показалось, что от него попахивает гомосятинкой?
— Я слышал, что такое случается. У французов особенно.
— У кого же еще, как не у этих извращенцев?
Сеньорита, ему стыдно сознаться, но он совершенно не знает, где проживает вежливость.
— Мой брат не гомик!
— Не уверен.
— Я вас ударю.
— Интересный пассаж! Он так мне врезал, что его брат стал гетеросексуалом.
— Я могу быть геем? Мне не надо притворяться гетеро?
— Ты можешь быть кем угодно.
— Хорошо, я буду инвестиционным банкиром. «Здравствуйте! Могу я предложить вам кредит? Будете немного кокаина?»
— Официанты подливали вина, а твой отец его пил и пил...
— Ну, это просто вежливость.
— Вот он и набрался вежливости.
— Ух ты! — восхитился я. — Ты издеваешься над его покойным отцом?
— Заткнись, — буркнул Роб.
— Значит, ты стал таким смелым, потому что кто-то убил его отца, — продолжил я. — Отважное заявление, Роб.
— А ты — гомик, — ответил он, хлопнув меня комиксом по груди.
— Ты в курсе, что первые признаки гея — писклявость и гомофобия?
— Не предложите ли чашечку чая, дорогие?
— Я только присел! И намереваюсь ответить отрицательно.
Аль Капоне всегда говорил: «Спросить вежливо с пистолетом в руке лучше, чем просто вежливо спросить».
— О, и если кто-нибудь вдруг спросит, то ты гей.
— Что!?
— Да, иначе у нас собирались отобрать дело.
— Но ты тоже такой, да?
— Нет, в цветах моей команды нет голубого.