— Мы перехватили их список ликвидации: все в этом отсеке должны быть уничтожены до конца недели. Вы вторым номером идёте.
— Кто под номером один?
— Да какой-то гражданский. Кайл Риз…
И так до скончания века — убийство будет порождать убийство, и всё во имя права и чести и мира, пока боги не устанут от крови и не создадут породу людей, которые научатся наконец понимать друг друга.
Скажите этому убийце стрелять в голову, потому что сердца у неё нет.
— Убив меня вы не разбогатеете!
— Но удовольствие получим.
Технологии убивать себе подобных совершенствуется постоянно. Давайте, люди, убивайте, убивайте же друг друга ещё более изысканней и современней.
Если ты убиваешь того, кого любишь, значит, ты проклят.
Это ужасно! Не те страдания и гибель живых существ, но то, как человек без нужды подавляет в себе высшее духовное начало, чувство сострадания и жалости по отношению к подобным ему живым существам, — и, попирая собственные чувства, становится жестоким. А ведь как крепка в сердце человеческом эта заповедь — не убивать живое!
Любимых убивают все,
Но не кричат о том.
Издевкой, лестью, злом, добром,
Бесстыдством и стыдом,
Трус — поцелуем похитрей,
Смельчак — простым ножом.
Любимых убивают все,
Казнят и стар и млад,
Отравой медленной поят
И Роскошь, и Разврат,
А Жалость — в ход пускает нож,
Стремительный, как взгляд.
Любимых убивают все -
За радость и позор,
За слишком сильную любовь,
За равнодушный взор,
Все убивают — но не всем
Выносят приговор.
Нет, я не над схваткой, я принимаю сторону Украины. Мне не нравится, что она воюет, но я не знаю, как можно из этого выйти — в тех стандартах, в которых живёт человечество: «Надо защищать свою территорию, надо бороться!». Но никакая территория не стоит того, чтобы за неё убивать, даже если эту территорию называют родиной. Человечество очень любит воевать, оно усматривает в этом героизм, тех, кто не хочет воевать, оно осуждает. Но таких, к сожалению, очень мало. Мало пацифистов. Кому-то всё равно, а кому-то кажется — ну, а как иначе. Многие просто не верят, что мир без войны возможен. Зачем трепыхаться, если ничего не изменишь.
Если за убийство родичей проклинают, что тогда делать отцу, когда один его сын убивает другого?
— Отличная речь, начальник. Забегая вперёд, это ведь ты мистер Самая-Большая-Шишка в Идаволле? Спасение, свет... Не слишком ли ты буквально относишься ко всей этой философии, а? Но, на мой взгляд, это всё просто словесный понос. Историю пишут знаменитые тираны, вроде тебя... Или лучше сказать — знаменитые кровожадные мясники.
— Ты, должно быть, Лука, тот самый невероятный журналист. Должен сказать, я впечатлён, как далеко ты зашёл, паренёк. Каков отец, таков и сын.
— Что?
— Лука, Лука, Лука... Твой отец не был согласен с моими убеждениями. Нет ничего плохого в расследовании, но когда поползли гнусные слухи, я был обязан проследить, чтобы они прекратились. И, за подтверждение того, что моя давным-давно потерянная Цереза покоится на дне некоего озера, я исполнил его последнее желание и принял его окончательную отставку.
— Ублюдок!
— Ты мне не нужен. Однако, будучи благородным человеком... я позволю тебе умереть, также как и твой отец.
Cлайд с цитатой