Язык народа, бесспорно, главнейший и неисчерпаемый родник наш.
Ни прозвание, ни вероисповедание, ни сама кровь предков не делают человека принадлежностью той или другой народности. Дух, душа человека — вот где надо искать принадлежности его к тому или другому народу. Чем же можно определить принадлежность духа? Конечно, проявлением духа — мыслью. Кто на каком языке думает, тот к тому народу и принадлежит. Я думаю по-русски.
— Я просто способна к языкам. Как всякая женщина.
— Так уж и всякая...
— Так, так. Что такое способность к языкам? Способность к подражанию, я права? А все женщины — обезьянки.
Сердца подобны котлам и кипит то, что в них, а их языки — это черпаки; посмотри на человека когда он говорит, ведь его язык вычерпывает для тебя то, что в его сердце: сладкое и горькое, пресное и соленое, и другое помимо этого разъясняет тебе вкус его сердца, вычерпываниями языка.
— Так, значит, вот где ты живешь? — спросила я, будто и так не знала.
— Да. Всю жизнь, — ответил Джош, но сказал это без гордости, совсем не как мой дедушка Морган, когда тот говорит, что прожил на ранчо всю жизнь. Дедушка говорит это так, будто у него есть корни, а Джош — словно его держат цепи. Я достаточно долго изучаю языки и знаю, что почти у каждой фразы есть два смысла.
Начав о справедливости главу,
Раскрою слова смысл по существу.
Его значенье тюркское узнай,
Им все дела счастливо осеняй.
Быть справедливым — правдой дорожить,
Правдивым быть — в чести, в богатстве жить.
Кто жаждет полного богатства, тот
Рубеж правдивости да не пройдет.
Кто в жизни возлюбил почета путь,
Равно со всеми справедливым будь.
Любовь страны — всем справедливым щит,
Бог щедро правдолюбов наградит.
Знай, что язык людскому роду дан,
Как чудо из чудес, как талисман.
Мысль в голове мелькнет, но в тот же миг
Она из головы летит в язык.
Кто справедлив и чей язык правдив,
Тот ни на глаз, ни на руку не крив.
А если крив язык, то весь, как есть,
Ты крив — и утерял людскую честь.
Язык людской! Будь в силе и в красе, -
Будь прям и прав, — исправимся мы все!
А если крив останешься, — как нам
Исправиться, адамовым сынам?!
Что в голове — все то у языка,
Все, все людьми взято у языка.
Не лживым словом будем спасены,
Правдивым словом будем спасены!
Никто не понимал моих жестов: одни казались просто тупыми, другие принимали мои слова за шутку и смеялись. Мне стоило невероятных усилий удержаться и не отхлестать их по смеющимся лицам. Безумный порыв! Но сидевший во мне дьявол страха и нелепого раздражения еще не был обуздан и пытался овладеть мной.
Для обозначения сознания у Хайдеггера было специальное слово — Dasein, то есть буквально существо человека, способное задаваться вопросами о собственном бытии. Для Хайдеггера бытие не может рассматриваться вне категории времени: быть можно лишь в настоящем, и, следовательно, существовать можно только в том смысле, что существуешь ты во времени. Dasein может осознавать и теоретизировать о собственном бытии. Может задаться вопросом: «Почему я здесь? Почему существую? И вообще, что это значит — существовать?» Dasein, таким образом, строится из языка — logos, — то есть из того, что служит для обозначения.
Лакан приводит психоаналитический аргумент в пользу того, что сознание напрямую связано с языком, указывая, что из бессознательно агукающих младенцев мы превращаемся в часть так называемого «символического порядка» (то есть открываем для себя сознательный мир) в тот самый момент, когда приобретаем язык. В тот же самый момент мы осознаем, что представляем собой самостоятельное существо. Мы — не то же самое, что наши матери. Мы становимся чем-то, что называется «я» и может существовать лишь потому, что существуют другие.
Но мир построен из слов (по крайней мере, мой мир — точно), и все мы знаем, какой ненадежный это материал. Это настоящий симулякр — закрытая система, точь-в-точь такая же, как математика, в которой все имеет смысл лишь потому, что не является чем-то другим. Число 2 означает что-то потому, что оно не 1 и не 3. Дом существует только потому, что он не лодка и не улица. Я — это я, и только я, потому что я не кто-нибудь другой. Это система существования без означаемых — с одними только означающими. Вся система существования — это закрытая система, зависшая на одном месте, словно судно в шлюзе.
Прекрасно, когда язык сладок, полезно, когда он мягок. Если сладкий язык становится горьким, он всем приносит огорченье, если сахар превращают в горькое вино, то его употребленье вызывает грех.
Cлайд с цитатой