Бросить Гермиону?! Да мы без нее и двух дней не продержимся!.. Только не говори ей, что я так сказал.
— Боже мой, что же мне делать! Моя жена совсем одна, там, внизу!
— Рон, у тебя нет никакой жены.
— А. Точно.
Бросить Гермиону?! Да мы без нее и двух дней не продержимся!.. Только не говори ей, что я так сказал.
— Боже мой, что же мне делать! Моя жена совсем одна, там, внизу!
— Рон, у тебя нет никакой жены.
— А. Точно.
— Как ты себя чувствуешь без уха?
— Как слизняк.
— В мире есть столько шуток про раны, а ты выбрал слизняка. Ты безнадежен.
— Мы будем с тобой, Гарри. В доме твоих дяди с тетей, — сказал Рон. — И потом, куда бы ты ни отправился.
— Приз поездка в Египет. Ну и как там, в Египте?
— Отлично, куча древностей, мумии, гробницы... Даже Коросте там понравилось.
— Опять хвастаешься фотографией в газете?
— Я никому не показывал!
— Ни одной душе, не считая Тома. И днём, и ночью. И повару. И парню, чинившему туалет. И волшебнику из магазина.
Когда Волшебная шляпа закончила петь, весь Большой холл загремел аплодисментами.
— Когда распределяли нас, она пела другую песню, — заметил Гарри, хлопая вместе со всеми остальными.
— Она каждый год поёт новую, — ответил Рон. — Согласись, это, наверное, довольно скучное занятие — быть Шляпой, так что, я думаю, она целый год сочиняет очередную песню.
— Заткнитесь, безмозглые кочерыжки!
— Кого это он назвал кочерыжками?
— Ну не меня точно! Я хоть при волосах!
— Он, наверное, знал, что я вас брошу.
— Нет, — поправил Гарри, — он знал, что ты обязательно вернешься.