Да погоди, не кипиши, доведем до рощи,
***ь, бей в голову, слышь, мычит еще,
Ну, футболист, ***ь! Ну и где твой размах?
***и до хруста — правда вся в ногах.
Да погоди, не кипиши, доведем до рощи,
***ь, бей в голову, слышь, мычит еще,
Ну, футболист, ***ь! Ну и где твой размах?
***и до хруста — правда вся в ногах.
Атака захлебнулась, плачут ветви на иве,
Пулемёты объясняли здесь, чем правда правдивей.
Да и какого ***, с каких это капризов,
Гондон в рясе учит меня с телевизора,
Резать мне или простить ту или иную гниду,
Был ли ты «батюшка» на ломах, когда нет выбора?!
Когда измена давит, поцики двигают с клуба,
Когда лежишь, скулишь, просишь оставить зубы,
За тобой идти, отец, дело гиблое,
Да и на Хитром полтос дают за Библию...
Будь внимателен, сворачивая за угол,
Кто-то запросто может тебя по своей правде измерить.
Молимся за молодого, с бесами за плечом,
Ярость отпустит, пусть и будет прощен,
Молимся за свет среди густого мрака,
Да не потянется кровь лить твоя рука!
Молимся тише ночью полушепотом,
Пока нож бешеный тешится с животом,
От полудня уже рать собираем словом,
И пусть молится тот, за кем идем...
Война — это не способ защититься или доказать свою правду, война — это способ убить тех, кто с ней не согласен.
Кучка безумцев с охапкой законов,
Их правда условна,
Всем понятно, что они виновны.
Но как слепые, многие готовы смириться –
В итоге, не слышно выстрелов,
Но есть убийства.
Хочу чтобы каждую ночь ты до рассвета не мог встать,
Видел над собой его почерневшую мать,
Как она кричит, мечется от угла до двери:
«Я не хочу больше жить, лучше меня забери!»
Чтобы ты слышал его голос у себя в голове,
Чтобы он спрашивал, а ты держал ответ.
«Как оно новое утро, как там дела у ребят,
Блин, как же я хотел быть похожим на тебя.
Следуя за правдой, мы часто становимся зверьем,
Свято уверовав, что правды, кроме нашей, нет.
Кучка безумцев с охапкой законов,
Их правда условна,
Всем понятно, что они виновны.
Но как слепые, многие готовы смириться –
В итоге, не слышно выстрелов,
Но есть убийства.