Получаю письма: «Помогите стать актёром». Отвечаю: «Бог поможет!»
Моя любимая болезнь — чесотка: почесался и ещё хочется. А самая ненавистная — геморрой: ни себе посмотреть, ни людям показать.
Получаю письма: «Помогите стать актёром». Отвечаю: «Бог поможет!»
Моя любимая болезнь — чесотка: почесался и ещё хочется. А самая ненавистная — геморрой: ни себе посмотреть, ни людям показать.
Перед началом спектакля «Дама с камелиями»:
Если публика сегодня будет капризничать, я умру уже во втором акте.
— Сударыня, не могли бы вы разменять мне сто долларов?
— Увы! Но благодарю за комплимент!
— Вы весь в своих мыслях, вы слишком много думаете.
— Я в этом сомневаюсь.
— Нет-нет-нет, вы не связаны ни с одной частью тела, в вас нет напряженности, а эта сцена — борьба, это гонка. И потом вы читаете её горизонтально, не бойтесь изучить вертикальное. И не учите слова — пусть слова учат вас.
— Может, просто переспать с продюсером?
— Кхе-кхе, не подскажете, где склеп?
— А!
— Ну, или хотя бы кладбище...
— Уйди! Сгинь!
— Ладно-ладно, но хоть морг-то у вас есть?
Младший Зборовский, усевшись по-турецки, играл на губной гармонике с большой охотой, но без особого умения.