Наша задача — защитить команду. У нас остается два выхода — либо сражаться, либо сдохнуть, а варианта убегать, сверкая задницей, у нас нет.
— Я слышал, вы многим обязаны этому юноше.
— Только моей жизнью. Так что, боюсь, не очень уж и многим.
Наша задача — защитить команду. У нас остается два выхода — либо сражаться, либо сдохнуть, а варианта убегать, сверкая задницей, у нас нет.
— Я слышал, вы многим обязаны этому юноше.
— Только моей жизнью. Так что, боюсь, не очень уж и многим.
Всегда стоит попробовать, даже если ничего не получится, даже если ты упадешь, как метеор, — навсегда. Лучше вспыхнуть во тьме и вдохновить остальных, лучше жить, чем сидеть в темноте, проклиная людей, которые позаимствовали твою свечу и не вернули.
Можно подумать, побег в состоянии избавить нас от нужды мириться с собственной участью.
Неправым окажешься не тогда, когда признаешь свою ошибку, а когда перестанешь упорствовать в своем мнении.
Идущий ради самого пути никогда не имеет кругозора, тонет в отдельных деталях. Лишь тот, кто чувствовал напряженность, распознал степени различий, воспринимал перемены не как трагичность, а лишь как широкий размах напряженности, — только такой человек достоин тягаться с жизнью.
У Ричарда, как и у меня, никогда не будет обыкновенной жизни. Только я с этим смирилась, а он все еще борется. Борется, чтобы стать просто человеком, чтобы стать обыкновенным, чтобы не любить меня. В последнем он преуспел.