Сергей Худиев

Ненависть всегда оправдывает себя реальными или предполагаемыми преступлениями врагов, зверство — ссылками на зверства противника. И тут христианин, верящий в бессмертную душу, которую можно спасти или погубить, смотрит на вещи совершенно иначе. Если «они» своими грехами губят свои души, значит ли это, что я должен погубить свою? Если «они» нарушают заповеди Божии, значит ли это, что я должен их нарушать? Если «они» предаются ненависти и насилию, значит ли это, что и я должен им предаться? Должен ли я вообще участвовать в этом забеге в ад наперегонки? И главное: кому должен?

0.00

Другие цитаты по теме

Завистливым душам свойственно ненавидеть людей за то, что те якобы отнимают у них счастье.

Испытывая страх в душе, ты принуждаешь себя ненавидеть.

А что работает санитаром души? Ненависть, представьте себе. Этим огнем можно выжечь все, что захламляет душу. Правда, если передозировать, то можно обуглиться самому, сжечь и саму душу.

Истинная грязь — внутри нас. Остальное отмывается просто. Существует только одна грязь, которая не может быть убрана чистой водой — пятно ненависти и фанатизма, заразившее душу. Можешь очистить воздержанием и постом своё тело, но сердце очищается только любовью.

Страх имеет огромную власть над человеческими душами. Страх делает нас жестокими и заставляет ненавидеть других людей.

К этому времени война длилась столь долго, что я едва мог вспомнить мирное время. Никто из живущих ныне поэтов не в силах выразить ту душевную опустошенность, которая позволяла мне продолжать участвовать в убийствах, не испытывая ни ненависти, ни раскаяния.

Испытывая страх в душе, ты принуждаешь себя ненавидеть.

Степной курган, охваченный бушующим, всепожирающим пламенем, мог бы служить эмблемой моей души, когда я обвиняла миссис Рид и угрожала ей: та же степь, но черная, испепеленная, — вот образ моего душевного состояния, когда, после получасового размышления в тишине, я поняла, насколько безрассудно было мое поведение и как тяжело быть ненавидимой и ненавидеть.

Дует чудовищный ветер..

В груди у меня небольшая дыра,

Но чудовищный ветер в ней дует.

В дыре этой ненависть, ужас, бессилье

И снова бессилье, а ветер всесилен,

Могуч он, как вихри,

Ломает он иглы стальные,

И это всегда только ветер,

Всегда пустота. И когда исчезает она,

Я растерян, я полон тоски.

Как звучало бы слово Христа,

Если б был он таким же, как я?

Дрожь в душе моей держит всегда наготове свой холод.

И все пожирает, и все отрицает моя пустота,

Все в ней глухо и немо —

Молчание звезд.

Дыра в груди моей глубока, и формы она не имеет.

В душе, уставшей от ненависти, порядок не навести.