К этому времени война длилась столь долго, что я едва мог вспомнить мирное время. Никто из живущих ныне поэтов не в силах выразить ту душевную опустошенность, которая позволяла мне продолжать участвовать в убийствах, не испытывая ни ненависти, ни раскаяния.
А душа, говорят, бессмертна!
Не попы, а мы, коммунисты,.
Говорим, что она бессмертна,
Если наше смертное тело,
Не страшась, мы сожгли в огне
На Отечественной войне.
Когда встречаются два инженера, один говорит другому: «Я могу осветить площадь 50 квадратных футов с помощью этой крошечной светящейся точки». Другой не воскликнет: «Это невозможно!». Так они не разговаривают. Он спросит: «Какой тут источник энергии? Какое потребуется напряжение? За счёт чего точка светится?». Они задают вопросы. Обычный человек скажет «Чего!? В жизни такому не бывать!». Такой подход бытует ещё с давних пор. Это язык войн, ненависти, слепой веры, предрассудков – неспособность задавать вопросы.
Узнал он и то, что человек предпочитает пострадать и внешне покаяться, чем измениться в душе.
Войны продолжались, опустошалась Речь Посполитая, опустошалась Украина. Ненависть поселилась в сердцах и отравила братскую кровь...
Истинная грязь — внутри нас. Остальное отмывается просто. Существует только одна грязь, которая не может быть убрана чистой водой — пятно ненависти и фанатизма, заразившее душу. Можешь очистить воздержанием и постом своё тело, но сердце очищается только любовью.
Узнал он и то, что человек предпочитает пострадать и внешне покаяться, чем измениться в душе.
Степной курган, охваченный бушующим, всепожирающим пламенем, мог бы служить эмблемой моей души, когда я обвиняла миссис Рид и угрожала ей: та же степь, но черная, испепеленная, — вот образ моего душевного состояния, когда, после получасового размышления в тишине, я поняла, насколько безрассудно было мое поведение и как тяжело быть ненавидимой и ненавидеть.
Когда я получил Нобелевскую премию, единственная большая денежная выплата, которую мне пришлось увидеть, надо было что-то с ней делать. Простейшим способом скинуть эту «горячую картофелину» было инвестировать её, купить акции. Я знал, что приближается вторая мировая война и боялся, что если я буду иметь акции, которые будут расти в случае войны, то буду хотеть войны. Потому я попросил своего агента купить акции, которые в случае войны упадут. Он так и сделал. Я потерял свои деньги и сохранил душу.
Cлайд с цитатой