убийцы

Он немного расстроен. Я умудрился расстроить серийного убийцу.

В конце концов, убийца — это ведь всего-навсего самоубийца-экстраверт.

…страшно – жить с подозрением, что кто-то из твоих близких – безжалостный убийца.

И я, прокаженный, плакал и дрожал от страха, и потихоньку, тайно от всех целовал гнусные ноги стены и просил ее меня, только меня одного пропустить в тот мир, где нет безумных, убивающих друг друга.

— Итак, теперь мы даруем титулы даже убийцам.

— Титул — вещь дешёвая. Безликие Люди обойдутся дороже.

Серийный маньяк-убийца... В этом-то и была основная проблема: преступник такого типа всегда действует в одиночку, и движет им лишь желание удовлетворить свое вожделение, точнее буквально сжигающую его изнутри болезненную страсть. Никогда маньяк-убийца не руководствуется служением какому-то идеалу — мистическому или духовному, будь то даже безумный ритуал приношения детей в жертву дьяволу.

— Не очень-то он похож на убийцу. Знаете, после пятнадцати лет в этом деле, мне достаточно взглянуть на человека, чтобы сказать, что этот человек не может быть убийцей.

— И как часто вы оказываетесь правы?

— Процентов двадцать. Если, конечно, этот человек не убивал слишком часто.

Смерть скоро породнит их, убийца и жертва станут братьями.

— Знаешь, Чикатило когда вернулся в Новочеркасскую тюрьму с экспертизы по вменяемости, меня тогда туда к нему отправили. Любил со мной болтать. Я спрашиваю его: «Романыч, чё с тобой? Ты прям сам не свой, лица нет на тебе. Чё случилось-то?», а он мне говорит: «Представляешь, в баню нас водили в Москве. Там один орёл крылья распустил, ходит по бане и говорит: «Я пятерых убил!» А Романыч мне говорит: «Я сижу в сторонке и думаю: знал бы ты, родной, сколько я положил. Знал бы ты вообще, кто я...» А я у него спрашиваю: «Так кто ты, Романыч? Кто ты?» А он заревел, так ничего и не сказал мне.

Если бы все то, что блестит, было золото — золото стоило бы много дешевле.