телевидение

Я провел большую часть вечера, переключая каналы телевизора и не находя ничего занимательного. Как это ни печально, масса народа проводит вечер именно так. А что, если все это экранное мерцание, подумал я, преобразуется в мозгу в импульсы, ну вот как от опиума, и моделирует поведение зрителя, заставляя его снова и снова бессмысленно нажимать на кнопки пульта?

Вы смотрите телевизор, так как вам интересно, что происходит на свете.

Вы не разговариваете друг с другом, так как вам не интересно, что происходит между вами.

Когда ты молод и смотришь телевизор, то думаешь, что телекомпании сговорились и хотят сделать людей тупыми. Но потом ты взрослеешь и приходит понимание — люди сами этого хотят. И это гораздо более пугающая мысль. Заговор — это не страшно, ты можешь пристрелить ублюдков, начать революцию. Но нет никакого заговора, телекомпании просто удовлетворяют спрос, к сожалению, это правда.

Дьюан редко ходил в кино по той же причине, по которой они с отцом, имея телевизор, почти никогда его не включали. Оба считали книги и радио гораздо более приятными воображению, чем кино и телевидение.

— Это ведь колоссальная проблема: ТВ и дети.

— Да, проблема. Телевизоров всё больше, а детей всё меньше...

Я думаю, что основная разница между телевидением и сценой заключается в получаемом зрительском отклике. И это относится не только к актеру, как к одной из сторон аудитории, в театре у вас появляется шанс получить двустороннюю реакцию, когда актер и публика одновременно испытывают схожие эмоции. На телевидении вам зачастую приходится месяцами ждать реакции зрителей, в то время как в театре это происходит немедленно.

— Не переживай, Брейн, ты найдешь другой способ затуманивать людям мозги.

— «Экспериментальное телевидение». Кажется, кто-то это уже сделал...

— Кто это?

— Это – диктор. Он объясняет всё, что и так понятно.

— А зачем?

— Не знаю. Так полагается.

Телевизор? Этот ящик просто вгоняет меня в депрессию, выливая потоки всевозможного идиотства, хренотени и феминистской пропаганды, что, впрочем, одно и то же...

Не может быть искусства на телевидении, так же, как не может быть искусства в газетах.