Не может быть искусства на телевидении, так же, как не может быть искусства в газетах.
Единство творчества я вижу в искусстве театра, кино, телевидения, эстрады. Четыре музы, а ты один...
Не может быть искусства на телевидении, так же, как не может быть искусства в газетах.
Единство творчества я вижу в искусстве театра, кино, телевидения, эстрады. Четыре музы, а ты один...
Что мы должны видеть, воспринимать, ощущать через фильм? Прежде всего — через несовместимость естественности и неестественности фильм должен родить некий образ. Символ. Тогда это искусство. Режиссер должен держать мое сердце, но чистыми руками. Он должен вливать в меня свое ощущение горечи и радости, и я не буду ему сопротивляться, потому что доверяю ему и даже потому что я этого хочу. В фильме все должно быть достоверным, но это будет прекрасным, если достоверность станет символом.
Люди в древности много работали, и у них было только несколько часов в неделю, чтобы расслабиться перед экраном. Кино служило для них энциклопедией жизни. Люди брали из кино все свои знания. Часто это был их главный источник информации о мире. Поэтому, если в кино какой-то народ постоянно изображали сборищем убийц и выродков, это на самом деле были новости. Но их выдавали за кино.
Бывший руководитель XX Century Fox Том Ротман как-то сказал: «Посредине моего офиса проходит линия. С одной стороны — бизнес, а с другой — искусство. Моя задача — каждый день проходить по ней, не заступая ни на одну, ни на другую сторону».
Мне жаль французское кино, потому что нет денег. Мне жаль американское кино, поскольку нет идей.
Кино мне интересно тем, что оно способно быть немного всем на свете. Это живопись, которая может быть услышана как музыка.
Как же в немых фильмах обходились по полтора часа совсем без диалогов? Там использовали другие выразительные средства и при их помощи создавали чистое искусство.
Кино мне интересно тем, что оно способно быть немного всем на свете. Это живопись, которая может быть услышана как музыка.