телефон

— Значит так, всё очень просто... Подходишь к женщине, понравившейся тебе, и спрашиваешь — где находится нофелет.

— Что за нофелет?

— Вот! То же самое и она спросит. А нофелет — это те-ле-фон, только наоборот.

Когда каждый вечер вертишь в руке мобильник и борешься с порывом позвонить особенному человеку, а в итоге бросаешь трубку на диван.

Отключенный телефон придает уверенности. Можно представить, что кто-то всё-таки пытался дозвониться, но не смог. Потому что мой телефон был выключен.

— Нет мобильных телефонов? — переспросила Макей с таким испугом, будто мы сообщили, что студентов здесь заставляют бриться наголо и держат на хлебе и воде. — Ну все, ноги моей здесь не будет!

И каждый раз,

когда на дисплее телефона появляется неизвестный номер,

я думаю, что это ты.

Я ненавижу телефоны, потому что тогда я не могу смотреть в глаза тому, с кем разговариваю. Я забываю все, что мне говорят по телефону. Я не люблю телефонной болтовни. Телефон нужно использовать только для информации типа: «Встретимся в пол-четвертого» или: «Приходи — мой дом горит.»

Война — это дело высших классов. Зачем крестьянину воевать? Первая мировая началась в 1914 году, потому что европейские правительства состояли сплошь из аристократии. Сейчас со всеми этими айфонами у обычного человека куда больше власти над обстоятельствами. Случилась бы бойня Первой мировой, если бы у каждого был айфон? Сомневаюсь. Они бы там просто все писали друг другу: «Слушай, не езди на Сомму, не стоит».

— А нельзя отложить телефоны и общаться как нормальные люди?

— Можно. Но благодаря Стиву Джобсу не нужно.

Телефон — дьявольская выдумка, которая уничтожила некоторую возможность держать в отдалении нежелательное вам лицо.