— А нельзя отложить телефоны и общаться как нормальные люди?
— Можно. Но благодаря Стиву Джобсу не нужно.
— Шелдон, тебе что, фильм совсем не понравился?
— Да нет же, совсем наоборот. Я думаю, что Гринч — вполне реальный занимательный персонаж. И я был на его стороне до того самого момента, как он поддался общественной условности, вернул все подарки и спас Рождество. Ну что за облом?
— Мне необходимо определить, где в этом болоте несимметричных формул притаилась жаба истины.
— Жаба истины? Это из физики?
— Нет, это из психиатрии...
— Я наделала глупостей. Ты наделал глупостей. Может признаем, что мы квиты, и продолжим жить по-прежнему?
— Я не делал глупостей.
— Давай пойдём на компромисс.
— Я уже на него пошёл. Я готов признать, что ты наделала глупостей.
— В общем так, я довольно давно поняла, что Леонард запал на меня.
— Немного запал?! Пожалуй, примерно так царь Менелай немного запал на Елену Прекрасную.
— Вы собираетесь работать в шахте?
— А что такого?
— У тебя приступ паники случился, когда мы в автомойку заехали.
— Возможно, эмоция, на которую ты ссылаешься, была вызвана удивлением от твоего желания хоть что-то помыть.
— Я хочу попасть внутрь.
— Я тоже, но нас ведь не пустят.
— А Пенни ты точно так же добивался, скажи мне?
— Нет, но у меня нет трёх лет, чтобы эти ворота начали меня жалеть.
— Но ведь если мы столкнемся с астероидом, ты ведь тоже умрешь! Разве нет?
— Не знаю, я умный и дерзкий, что-нибудь да придумаю.
— Я понимаю, что ты чувствуешь, и, возможно, чуть позже, когда ты немного остынешь, те слова, которые ты хочешь сказать, впишутся в рамки цензуры. Может, тогда мы сможем поговорить об этом...
— Отвали нахрен!
— Тоже вариант.
— Ценю твой настрой, конечно, но такие вещи нельзя доказать за один вечер. Люди не одно десятилетие бьются над этим.
— Десятилетия? Серьёзно? Это же струна, что там сложного!? Они прямые, их можно свернуть, и они могут спутаться с другими струнами.
Cлайд с цитатой