Если я чешу в затылке -
Не беда!
В голове моей опилки,
Да, да, да.
Но хотя там и опилки,
Но кричалки и вопилки,
А также:
Шумелки, пыхтелки и сопелки -
Сочиняю я неплохо иногда.
Да!!!!
Если я чешу в затылке -
Не беда!
В голове моей опилки,
Да, да, да.
Но хотя там и опилки,
Но кричалки и вопилки,
А также:
Шумелки, пыхтелки и сопелки -
Сочиняю я неплохо иногда.
Да!!!!
Мы — патриоты России,
Сами себе мы закон!
Против пойдём аннексии,
Лишних прогоним мы вон!
Если дорвёмся до власти,
К западу мы на поклон
С радостью! С криком, со страстью
Вновь отдадим им наш трон…
Думаешь, мы идиоты?
Нет! Мы страны патриоты...
Москва не верит в слёзы,
Что крокодилы льют.
Москва не верит в грёзы,
А верит в Божий суд.
Москва не верит в счастье,
Что обещает враг,
Мечтающий на части
Порвать наш гордый стяг.
Москва не верит в зверя,
Что заперт на Луне...
Москва, закрывши двери,
Чтит Бога в тишине.
Москва не верит в «юдо» –
Заокеанский сброд.
Москва не верит в чудо,
Но верит в свой народ!
Говорят: «Оставь стихи.
Прозу ты сожги в огне,
Не оплатишь ей долги». –
Только жить так, скучно мне!
Говорят: «Давай влюбись.
Размышленья в тишине
Губят. Брат, остепенись». –
Только жить так, скучно мне!
Говорят мне: «Будь как все,
Будь со всеми, будь в толпе,
Вызов не бросай судьбе». –
Только жить так, скучно мне!
Говорят мне: «Не витай
Мыслью в звёздной вышине,
Лучше денежки считай». –
Только жить так, скучно мне!
Муза — мой извечный путь.
Созидая в тишине,
Я души не предал суть.
Вдохновенье — воздух мне!
Убивалась старуха над козликом серым
(Плачь, чтоб тебя разорвало!).
Рожки целует (ну и манеры...)
Тьфу, даже мне жалко стало.
И чего смотрела старая дура7
Убежал ведь под самым носом.
Ну, а в лесу, брат, волки не куры,
Неприкосновенность личности у них под вопросом.
Любила, отдавала последнюю крошку
Да волкам козла и скормила.
Оставили бабушке рожки да ножки.
С волчьей стороны и это очень мило.
В стороне родной Смоленской,
За околицей села,
В бедной хате деревенской
Бабка старая жила.
Да по слабости по женской
Завела себе козла.
И на серого любимца
Надышаться не могла.
Знать недаром говорится,
Что любовь бывает зла:
Мол, как сердце разгорится,
Так полюбишь и козла.
Козлик, даром, что скотина,
Заскучал не без причины
(Примечай, куда я гну):
Род козлиный — что мужчины,
Подавай им новизну.
Вот он, лес! В строю могучем
Встали сосны, словно полк,
А из чащи из дремучей
Тут как тут явился волк.
Бабка следом, что есть духу,
Прямо в лес. Ни боже мой!
Рожки козлика старуха
Унесла к себе домой.
И омыла их, горюха, Горькой бабьею слезой...
«На старуху есть проруха» -
Было сказано не мной.
Наша бабка горько плачет:
— Где мой козлик? Где он скачет? -
В лес умчался твой рогач.
А живут в лесном поселке
Живодеры, злые волки,
И напали на него
Ни с того и ни с сего.
Повалили козю на пол,
Оторвали козе лапы.
Сгрызли спинку, шейку, грудь -
Козю нам уж не вернуть.
Тащит бабка по дорожке
Козьи ножки, козьи рожки...
— Ни за что я их не брошу,
Потому что он хороший.
Вчера лишь нежила козла, -
Слиянье черного и белого,
А нынче я уж не мила -
«Мой козлик, что тебе я сделала?»
Вчера еще в ногах лежал,
Взаимно на него глядела я,
А нынче в лес он убежал -
«Мой козлик, что тебе я сделала?»
И серым волком в злом бору
Похищенное, похищенное,
Ты, счастие мое, ни тпру,
Ни ну — сожратое, сожрённое.
И только ножки да рога,
Вот — ножки да рога, успела я
Прибрать от зверского врага -
«Мой козлик, что тебе я сделала?»
Куда же вы ушли, мой серенький, мой козлик,
с бубенчиком на лбу и лентой на рогах?
Грустит ваш сад. Наннет-старушка плачет возле
об умершей любви, о майских прошлых днях.
В последний страшный час я видел вас так близко,
в далекий темный лес вас мчал кабриолет.
Под тяжестью волка потом вы пали низко,
лишь ножки и рога оставив для Наннет