Айсберги тихо плывут на Юг.
Гюйс шелестит на ветру.
Мыши беззвучно бегут на ют,
и, булькая, море бежит в дыру.
Сердце стучит, и летит снежок,
скрывая от глаз «воронье гнездо»,
забив до весны почтовый рожок;
и вместо «ля» раздаётся «до».
Тает корма, а сугробы растут.
Люстры льда надо мной висят.
Обзор велик, и градусов тут
больше, чем триста и шестьдесят.
Звёзды горят и сверкает лёд.
Тихо звенит мой челн.
Ундина под бушпритом слёзы льёт
из глаз, насчитавших мильарды волн.
Когда снег идет, то взрослые под ним тоже идут, но каждый в свою сторону, а маленькие дети бегают с ним вместе. Поэтому маленькие дети являются естественным продолжением идущего снега, а взрослые уже нет. Маленький ребенок оставляет следов на снегу раза в три или даже в четыре больше, чем взрослый или даже два взрослых. Взрослые умеют ходить только поодиночке, а маленькие дети, как и снег, способны слипаться в огромные кучи, разлипаться и снова слипаться в другие, еще бo´льшие, кучи. На маленьких детей, бегающих под снегом, можно смотреть бесконечно, а на взрослых... С дождем и детьми, кстати, такая же история.
Падает первый снег. Он похож на нищего – ты понимаешь, что совсем скоро белоснежная пелена, укрывающая землю, превратится в почерневшие лохмотья, вызывая чувство грусти и печали. Взять бы за руку этого бледнолицего странника и пробежаться с ним между деревьев или тропинками детства, когда все казалось легким и возможным.
Город притаился в ожидании ночных фантомов, приходящих неожиданно. Дыхание медленное, сознание усыплено. Обнимаю твой страх. Ты в безопасности. Я рядом.
Седой месяц хмурится и дрожит. Когда-то его яркий свет согревал нас. Однако сегодня он сам нуждается в тепле.
Мозг сканирует каждую деталь, каждый штрих прожитого дня, чтобы запомнить его и сохранить. Ты в окружении мерцающего, почти исчезающего лунного сияния – такая выразительная, такая ранимая. Мои глаза жадно впитывают каждую черточку твоего лица – для того, чтобы...
Пойдем со мной, не бойся. Это не конец – его не существует. Это лишь промежуток времени, который мы должны пройти. Это всего лишь мгновение, похожее на удивительный снег, что падает с небес и тихо засыпает на ладонях...
Майкл обожал снег, особенно на Рождество. Это было его самым любимым временем года, не из-за совпавшего дня рождения, но из-за особой магии, которая ощущалась даже в мире людей. Это был поистине волшебный день.
Поля затянуты недвижной пеленой,
Пушисто-белыми снегами.
Как будто навсегда простился мир с весной,
С её цветками и листками.
Окован звонкий ключ. Он у зимы в плену.
Одна метель поёт, рыдая.
Но солнце любит круг. Оно хранит весну.
Опять вернётся молодая.
Она пошла бродить в чужих краях,
Чтоб мир изведал сновиденья,
Что видел он во сне, что он лежит в снегах
И вьюгу слушает — как пенье.
Шел снег огромными хлопьями, которые не обязательно заливать молоком. Снег шел сам по себе, и ему не требовались люди для подтверждения уникальности. Его любили и ненавидели.
Снежинки — это падающие звёзды, которые, приближаясь к земле, становятся, вопреки законам перспективы, лишь тусклее и меньше.
Первый снег, не знающий печали,
Таинства еще не растерял.
И его с надеждой привечала
Зимняя ль, осенняя заря.
В городе первый снег женского рода. Потому что он — невеста. Белая, невинная и настороженная. У нее все еще впереди — пьяные гости, шаферы, свекровь подколодная, семейные сцены и молодость, которую он, подлец, походя растоптал. А пока — пока все летит, танцует и кружится. Машины часто моргают ресницами дворников, близоруко светят фонари, обмотанный толстым шарфом человек на трамвайной остановке ходит кругами не в силах распутать клубок собственных следов, и какая-то тонкая девушка со сверкающими распущенными волосами летит и летит в облаке алмазной пыли туда, где ее уже заждались.
Cлайд с цитатой