скорбь

Пусть я умру бесславно и пусть погибну забытым и неизвестным. Лишь бы никто не мог сказать, что я вошёл в сонм мёртвых, чтобы укорять живых.

На старости любви, как и на старости лет, люди еще живут для скорби, но уже не живут для наслаждений.

Если можешь, не поддавайся скорби и, уж во всяком случае, не обнаруживай ее.

Что вы можете знать о нашей боли? Мы пели наши скорбные песни, когда ваши предки вылезали из морских глубин.

Молчаливый слуга, провожавший молодого человека к спальне умирающего, настолько слабо освещал путь своему хозяину, что смерть, найдя себе помощников в стуже, безмолвии и мраке, а может быть, и в упадке сил после опьянения, успела навеять на душу расточителя некоторые размышления: вся его жизнь возникла перед ним, и он стал задумчив, как подсудимый, которого ведут в трибунал.

... скорбь может заставить вас вести себя так, что вы сами удивитесь.

Если бы было две жизни, можно было бы одну посвятить напрасным сожалениям и скорби. Но она одна.

И он так наслаждался своими горестями, что не в силах был допустить, чтобы какая-нибудь земная радость или раздражающее веселье вторглись в его душу; он оберегал свою скорбь, как святыню.

На лице ее запечатлелось выражение глубокой и окончательной скорби.

В письме к Ахматовой Николай Гумилев: «Мне кажется, что во всей вселенной нет ни одного атома, который бы не был полон глубокой и вечной скорби» (1912 г.).