самолет

Вшивцев, радист, связался с вышкой, бдительность усыплял. Мол, хотим сделать контрольный круг по полосе. Ему не ответили, видимо, диспетчер тоже с Аллахом разговаривал. Отлично! Вы молитесь, а мы поехали.

Рулим дальше, мимо стоянки истребителей. Прикинул в уме: пока летчик добежит из казармы да подготовит самолет... Мы пойдем по скоростной рулежке, а ему надо крюк делать до ВПП. Минут десять-пятнадцать преимущества у нас будет. У МиГ-21 скорость порядка тысячи ста километров в час. Получается, догнать Ил-76 он сможет минут через двадцать пять, но запас топлива у истребителя — на сорок, не хватит, чтобы вернуться на базу... Значит, МиГ нам не страшен.

Кандагарцы, кандагарцы...

Мы теперь зовемся так.

За три дня все стали старцы

И познали жизни смак.

Стены белые, крутые,

А в зените — солнца диск.

Здесь законы все иные,

Ходят рядом смерть и риск.

Гул родного самолета

Снится, снится по ночам.

Нелегка была работа,

Всех труднее было нам.

Все вокруг чужие лица,

Только камень да песок.

Бесполезно драться, биться,

Шаг шагнешь — тебе в висок.

Сердце пойманною птицей

Бьет по клетке по грудной,

И мерещится зарницей

Край зеленый, край родной.

Однажды баба Галя крикнула вслед военному самолёту «шоп ты развалився». И пошла копать картошку. Через три минуты с неба прилетела дымная хреновина и взорвала хату. У кого-то там руки-крылья полетели дальше, а пламенный мотор отвалился. Так баба Галя стала участницей холодной войны. Остаток дня она провела на грядке, удивляясь, до чего ж неудачные бывают дни. И ещё – насколько сбываются мечты.

Сколь быстра и удобна эта воздушная колесница. Вот только шумит немножко.

Люди, способные водить самолет, всегда найдутся, но нужен я, тот, кто эти самолеты изобретет — авиаконстуктор.

Вижу голубеющую даль -

Нарушать такую просто жаль.

Жаль, что ты ее не видишь! Путь наш труден и далек.

Мой «Фантом» несется на восток.

Делаю я левый поворот,

Я теперь палач, а не пилот:

Нагибаюсь над прицелом — и ракеты мчатся к цели.

Впереди еще один заход.

Вспомни тот вид,

который нам открывался с мыса,

ярким пятном над морем восход...

— Где второй пассажир?

— Это я.

— А второй билет для кого?

— Для меня. Я всегда беру два билета. Мои места 24А и 24Б — терпеть не могу нудных, плаксивых и вонючих соседей.

Самолёт, чтобы улететь, но не так далеко, как поцелуй от неё.