психотерапия

Случайно задремав на подвернувшейся кушетке, получил счёт за услуги психотерапевта.

Если кто-то посещает психолога, психотерапевта или психоаналитика, это вовсе не значит, что он хуже, страннее и неудачливее вас. Просто человек захотел жить лучше, надоело ему наступать на одни и те же грабли годами, он подумал и принял решение: «Ага, надо пойти к психотерапевту! С его помощью я решу эту задачу или найду новый путь». Он осуществил задуманное. И фактически вытащил себя из болота сам, а доктор был лишь рычагом.

Кино для меня — дорогой вид терапии.

У каждого из нас своё заклятие, но едва разгадаешь его, оно тает. И приходит та самая ясность и легкость бытия, которую мы где только не искали, пока не отважились отправиться в самый страшный и темный мир — мир губительных и закольцованных моделей поведения нашего прошлого, наших предков, их страхов, ошибок и тайн.

Да, придётся покопаться в земле с червями, чтобы закопать что-то старое и посадить что-то новое. Но кто копается в земле — получает плоды.

Душевную рану можно вылечить с помощью карандаша и бумаги. Нужно только уединиться, быть честным, не отвлекаться, не бояться поплакать. А когда речь идёт о запрятанных душевных ранах, слез всегда много, но они всегда — благо, всегда.

Каждый человек вырабатывает способ бытия в мире, который является разумным компромиссом между тем, как он понимает себя и свои потребности, и тем, как он понимает мир с его возможностями и опасностями. К сожалению, понимание и того, и другого складывается в детстве, и в нашей культуре человеку предоставляется очень мало помощи для пересмотра своего детского мировоззрения в зрелом возрасте. Таким образом, мы разрабатываем способы бытия, суживающие и ограничивающие нашу жизнь. То, что мы называем интенсивной психотерапией, на самом деле есть ускоренный образовательный процесс, направленный на то, чтобы достичь зрелости, задержавшейся на двадцать, тридцать или более лет из-за попыток жить с детским отношением к жизни.

Массовая культура — фильмы, романы, телепередачи — создала образ целительного эффекта, который оказывает на человека внезапный инсайт, новый взгляд на свою жизнь. Это привело к тому, что я называю «детективным» направлением в психотерапии. Многие пациенты относятся к себе таким образом и охотно исследуют собственные действия, слова, оговорки, сновидения и все остальное, чтобы отыскать улики, на основании которых можно было бы выстроить дело. Различие между «инсайтом», к которому приходят (терапевт, пациент или оба) с помощью детективной психотерапии и через осознание внутреннего чувства, таково же, как и различие между искусственным освещением и солнечным светом. Первый может показывать нам вещи, которые мы иначе не увидели бы, но только последний обладает всеми свойствами, которые необходимы нам для жизни и роста.

— Вы правы. О’кей, итак, я знаю, что вам не по себе, когда люди обнаруживают в вас теплые чувства и отзывчивость, но, Фрэнк, я думаю, наступило время разобраться с этой неловкостью, чтобы вы могли жить нормальной жизнью. Не думаю, что вам следует и дальше держаться — по крайней мере, в такой степени — за миф о крутом парне, который не испытывает чувств, ни в ком не нуждается и ни о ком не заботится.

— Не так быстро, Джим. — Фрэнк действительно испугался. Его голос был таким хриплым, как будто он находится на краю пропасти, куда я, вероятно, его действительно толкнул.

— Да, я слышу вас.

— Джим, на минуту я действительно смог вас услышать, и это пробрало меня до печенки. И вы правы, но меня это чертовски пугает. О Боже, Джим, я действительно боюсь. Я просто хочу убежать отсюда к чертовой матери, бежать и бежать без остановки. Хочу забыть обо всем, о чем мы говорили, обо всех людях в группе и особенно о Дженнифер. — Его голос дрожал.

Этот сеанс был одним из тех магических моментов, которые случайно происходят с одними пациентами и никогда не происходят с другими, — моментом, когда человек открывается вовнутрь и может увидеть то, что обычно прячет от самого себя; моментом, когда меня допускают в наиболее потаенные уголки чужой души; священным моментом.

Конечно, нельзя на самом деле избежать ответственности за свой образ действий и свое бытие. Ответственность нельзя ни на кого переложить, и подобная попытка всегда оказывается разрушительной для того, кто пытается сделать это. Я противостоял Луизе с ее навязчивым желанием угождать и тем самым показывал, что единственный способ угодить мне — не быть угодливой. Делая это, я обострил ее противоречия. Такая тактика вывела наружу постоянную внутреннюю борьбу Луизы.