Ты себя так часто продавал, что никто не хочет покупать.
(Ты так часто продавал душу, что не осталось покупателей.)
Ты себя так часто продавал, что никто не хочет покупать.
(Ты так часто продавал душу, что не осталось покупателей.)
Какая заботливая продавщица – взвесила старушке пять килограммов картошки так, чтобы той нести было не тяжело.
— Не знаю, похоже на дом женщины, у которой кошки и которая умрет в одиночестве.
— Но не в этом доме, ей нечем платить за него. Если никто не купит дом до следующей недели, то банк его отберет за долги бывшего мужа.
— Может, она оставит телевизор?
— Привет! Может хотите чего-нибудь — кофе, чай, цианид?
— Классные сережки, сама сделала?
— Да, они часть моей коллекции.
— Они продаются? Потому что я бы с радостью купил такие маме и сестре.
— Да, продаются, еще как продаются. Две пары будет... двести долларов.
— Всего-то? Я думал, будет минимум тысяча.
— Серьезно? В такому случае: спасибо и... вот блин!
Сегодня в мире очень хорошо продается все то, что можно есть и пить. Потому что теперь едят все.
— Ты хочешь продать Плесси-Бельер? Дом, где ты родился, фамильный замок?
— Старая, заставленная груда камней.
— Место, где ты провел детство, где мы впервые поцеловались. Нельзя продавать детство, Филипп.
— Благодаря египетской вытяжке, эта юная дева не спит уже сорок лет!
— Да ей всего шестнадцать!