отношения

Когда я была в отключке, мне приснилось, что я с Люцифером. Мне было хорошо. Было хорошо, но я вдруг поняла, что переболела. Бывает, так иногда чего-то хочется, а когда получаешь, осознаёшь, что в погоне за этим нашёл что-то более стоящее. Я поняла, что мне не нужны эти до ломоты в груди болезненные отношения, не нужна эта сладостная зависимость… А хочу чего-то радостного, спокойного, такого, будто ты пришёл домой.

Когда живёшь с кем-то, тебе не часто выпадает шанс прогуляться в полном одиночестве.

Сколько детей не рождаются из-за того, что люди, которые друг другу нравятся, боятся сделать шаг навстречу друг другу.

Как же скрытно сердце человеческое. Как боимся мы открыться, дать себя понять, и как отчаянно мы этого жаждем.

Мама говорила: «Если рядом с ним тебе хуже, чем одной — выбирайся из этих отношений. Если с ним ты счастливее, чем сама по себе — береги эти отношения».

Несмотря на то, что я раньше был сторонником одиночного времяпрепровождения, теперь, когда вселенная исполнила этот пункт буквально, оставив меня самым ужасным образом наедине с самим собой, я осознал, что был немного не прав в своих суждениях. Да, человеку, особенно творческому, полезно иногда проводить время в одиночестве, но абсолютное одиночество, когда не с кем поговорить, когда не слышишь гул голосов, когда твой любимый человек…

Нет – это ужасно!

— Учитель, я ведь говорил это прежде. Я вижу, что с ними вам гораздо лучше, чем со мной.

Поначалу Шэнь Цинцю никак не мог взять в толк, каких это «их» имеет в виду его ученик. Ло Бинхэ принялся мерить пещеру шагами, расхаживая взад-вперед рядом с Синьмо.

— Всякий раз, когда я молил учителя уйти со мной, он не соглашался, — горько усмехнулся он, словно бы потешаясь над самим собой. — А если и соглашался, то лишь под принуждением — а значит, против воли. Но когда они просят вас остаться, то вы соглашаетесь без малейших колебаний. — Бросив потерянный взгляд на Шэнь Цинцю, он продолжил: — Учитель, вы так редко улыбаетесь — а ведь я так люблю вашу улыбку. И всякий раз, когда вы улыбались, вы были с ними. Мне… — он перешел на шёпот, — …очень, очень больно.

Тут-то до Шэнь Цинцю наконец дошло, что под «ними» его ученик имел в виду весь хребет Цанцюн.