ограбление

Преступно же то правительство, которое бросает национальную собственность на расхват, а своих граждан в зубы хищникам — в отсутствии Закона. Суматошно кинулись тряхать и взрывать экономику России. Этот перетрях был назван долгожданной Реформой — хотя ни ясной концепции её, ни, тем более, разработанной и внутренне согласованной программы мы никогда не узнали, да её, как обнаружилось, и не было. («Всё решали на ходу, нам некогда было выбирать лучший вариант») Признавалось, что это будет «шоковая терапия» (термин, с лёгкостью перенятый у западных теоретиков-экономистов), однако, как заверил нас Президент накануне её (29.12.91): «Нам будет трудно, но этот период не будет длинным. Речь идёт о 6-8 месяцах». (Гайдар предсказывал ещё розовей: цены начнут снижаться месяца через три, — из чего он ожидал вообще снижения, отпустив цены для производителей монопольных и в отсутствии всякой конкуренции?) Обещали и «на рельсы лечь» при неудаче реформы. Народ, через который всё пропускали шоковый электрический ток, — оглушённый, бессильно распластался перед этим невиданным грабежом.

Всякий ненавистник вызовет в других ненависть и сосредоточит ее на себе. Всякий предатель будет однажды предан сам. Всякий грабитель будет сам ограблен и убит. Таков закон самоуничтожения зла.

— Кошелёк или жизнь?

— Мне и то, и другое.

На этом «скоке» — я сорвал не малый куш,

И лёг на дно, покуда не утихнет «шухер» ,

И заповедная, не пуганная глушь,

Меня узнала, как геолога Андрюху.

Провинциальная, текучая тоска,

Меня опутывала, словно паутина,

И чтоб развеяться от этого слегка,

Я познакомился с буфетчицею Ниной,

Ах, Нина, Ниночка — ошибочка моя,

Вы там в начальниках, а я сижу на «киче»,

Но я простил Вас и обиды не тая,

От всей души желаю счастья в жизни личной.