ограбление

— Миша.

— Да, месье Жирмунский.

— У меня к вам дело очень деликатного свойства.

— Так.

— Я по поводу вашего визита. Ведь оно было же не последним?

— Ну не знаю, може зайду на днях.

— Да, я так и думал. Я буду говорить напрямую. Дело в том, что у меня супруга. Она молодая. У нее сердце. И когда в дом вваливаются среди ночи, неожиданно, такие люди как вы... Я хотел сказать, такие симпатичные люди, как вы и ваши друзья — она нервничает, и я опасываюсь.

— За шо вы опасываетесь?

— Миша, я опасываюсь за нее.

— Та может зря все это?

— Что?

— Ну от то, шоб они сами платили. Другое дело налет — пришли позабирали все. Все понятно, все ясно. А то, шоб они сами гроши приносили — такого никогда не было. Этот Рухимовский думает, может кто-то шутит: «Принесите мне пятьдесят тысяч».

— Майорчик, такого не было, так такое будет. Я им не мальчик, чтоб бегать по ним по ночам. Да и им спокойнее — заплатил и дыши.

— Ну Рухимовский-то не ответил.

— А это он зря. Раз он строит из себя Ротшильда, то пущай потом не плачет.

— Та приказчики Гепнера болтают, шо кто-то взял у хозяина сейф.

— Та ты шо? Ну и шой Гепнер?

— Гепнер молчит.

— То й все. А шо ты так смотришь на меня? Я здесь причем? Может, брешут приказчики?

— Да может и брешут, Миш. Вот только Гепнер, с чего-то не поехал на завод. А до жены его доктора вызвали.

— А шо с ней?

— Припадок. Шо-то с сердцем!

— Та не, наверное, съела шо-то не то.

— Если не назовете имя организатора ограбления, значит, придется довольствоваться вами.

— Будешь одевать проституток, чтобы они выглядели как я? Тогда не завидую, у меня специфическая внешность.

— Линклейтер не был твоим заданием!

— Нет, он был твоим. Ты сам сказал, когда ввел меня в курс дел: приведи парня, который стоял за ограблением и мой долг выплачен.

— Я тогда думал, это будет невозможно.

— Ну, впредь будь поосторожнее со своими желаниями, а то какой-нибудь маньяк их исполнит.

— Мэтт Возняк и его тайный любовник-гей из отдела внутренних расследований планируют ограбление?

— Да, права на такое кино будут стоит больше награбленного.

... Ограбления банков оздоравливают экономику. Это дает работу скучающим полицейским, газетам есть о чем писать, читателям ‑ о чем читать. Страховые компании компенсируют потери, деньги поступают в оборот, и в экономике наступает подъем. Настоящая филантропия.

— Печаточку сымайте!

— Она не сымается.

— Пиндос, тут у человека печаточка не сымается, помоги ему. [Пиндос наставляет револьвер]

— Не надо, не надо помогать, я сам!

— Мойш!

— А?

— А за кази́но таки правду говорят?

— За какое кази́но?

— От только не делай мине голову. Все знают, шо ты имел кази́но.

— Шо ты такое говоришь? И кто такие глупости болтает?

— А ты мне платье купишь?

— Какое платье?

— Я видела в магазине «Шневис» одно платье. Там такое платье, ну это невозможно! Послушай, посмотри — сиреневое все...

— Все?

— Тута цветочки, тута рюшики, а тута кружево, ну шо с Парижа! Ну шо, купишь?

— Яша, и давно вы стали матросом? Ваш папа знает, чем вы тут занимаетесь?

— Зачем ему знать за такие глупости? Давайте ваш бумажник. И ради Бога, не говорите папе, а то же ж он переживать будет.