— Я искала слово. Большое, сложное слово. Но такое грустное. Я нашла его.
— Что за слово?
— Живая. Я живая.
— «Живая» это не грустно.
— Это грустно, когда это заканчивается.
— Я искала слово. Большое, сложное слово. Но такое грустное. Я нашла его.
— Что за слово?
— Живая. Я живая.
— «Живая» это не грустно.
— Это грустно, когда это заканчивается.
Счастье, что я накопила в одиночестве за день, он высасывал; как клещ жирел от моей крови. Рядом с ним я чувствовала себя пустой и грустной. Я сделалась той, которая закрывает дорогу: не давала себе понести от мужа, чтобы не дать продолжиться горю.
Серна в лесу, туман над чайной плантацией, солнце, которое плавится в воде на закате; звук абрикосовой дудки, запах поленьев, пастух в горах, море вокруг нас и мы на этом корабле — части единого. Как можно чувствовать себя грустным, когда вокруг столько жизни и она прекрасна?
Перевязать раны предкам — значит самой от их боли освободиться.
Горечь в сердце лишает женщину силы. У такой ничего не выходит и ничего не выйдет.
— Привет, — шепчет она метели и вытягивает перед собой сложенные лодочкой ладони так, чтобы в них мог слететься снег. — Я за сахаром, дед.
«Я за сахаром» — это у них с дедом такой пароль. Мол, меня кто-то обидел, несправедливо наказал или просто очень от чего-нибудь грустно, и я совсем не могу об этом разговаривать, но очень хочу посидеть с тобой рядом. Можно?
Прошло уже как года два, а мои воспоминания о ней все ещё работали по принципу минного поля: стоило мне наступить на одну мину, как все моё самообладание тут же разрывалось на части.
Своими песнями я не исправил этот мир;
Я ухожу, а он останется таким, как был.
Мои стихи не сдвинут горы — это просто след,
Просто надгробие над местом, где лежит поэт.
— Каково это, быть призраком?
— Не так уж и плохо. Постоянно чувствуешь пустоту и тоску, но я чувствовала тоже самое и при жизни.
Время истекло. Пора возвращаться. Как мне оставить тебя одного? Как?