горы

Гора не кажется неприступной, если смотреть с ее вершины.

Покой скалы — сплошной обман; это река, и половодье смыло все мосты. Она в момент сорвет его с обломков свай и понесет вниз по течению, стоит только ноге на мгновение потерять опору. И сколь малую толику от него она принимает — пальцы на руках и ногах — в трещины и узкие морщины, расчертившие лицо скалы, драгоценные островки безопасности, уцепившись за которые он зависал в воздухе: на самой стремнине, которая с готовностью подхватит его и унесет далеко вниз, к точке покоя.

Горы не стадионы, где я удовлетворяю свои амбиции, они — храмы, где я исповедую мою религию.

— Не стоит в горах плевать против ветра.

— Почему?

— Получите сосулькой в лоб!

Иногда горы и лес имеют привлекательный и весёлый вид. Иногда наоборот, горы кажутся угрюмыми и дикими. Чувство это не бывает личным, оно является общим для всех людей в отряде.

Коралио нежился в полуденном зное, как томная красавица в сурово хранимом гареме. Город лежал у самого моря на полоске наносной земли. Позади, как бы даже нависая над ним, вставала — стена Кордильер. Впереди расстилалось море, улыбающийся тюремщик, еще более неподкупный, чем хмурые горы.

Горы — ступени в небо. Поднимаясь по ним, я иду к новой жизни...

— Запомни: в горах не умирают, там просто не живут.

О, как прекрасен этот вид,

Величья наших гор!

Рыбак я старый, и люблю

Родную ширь озер.

Свободная, простая жизнь

На долю мне дана,

От всех раздоров я далек –

На сердце тишина.

В соломенном своем жилье

Спокойно, крепко сплю,

А на рассвете старый плащ

Напялю и встаю.

Лишь сливы дикие в горах

Да сосны – мне друзья,

И независим я и горд,

Забыл о прошлом я.

Средь белых цапель день идет,

Средь чаек на волне,

Уже ни слава, ни корысть

Не докучают мне.

– ... Мы должны идти, Холмс.

– Конечно, идите.

– А вы?

– А я полюбуюсь здесь видами. В одиночестве.

– В горах одному опасно.

– Не более, чем везде в нашем несовершенном мире.