— Горы мне всегда нравились больше, чем побережье.
— Мне тоже. Наверное, в этом отношении мои вкусы можно назвать эллинистическими. Мне интересны замкнутые материковые пространства, труднодоступные места, глухомань. Море меня никогда не привлекало. Приходят на ум слова Гомера о мужах аркадских, помните? «…они небрегли о делах мореходных».
Нет, меня всегда притягивали гористые, непроходимые ландшафты. Именно оттуда родом самые странные языки и загадочные мифологии, там возникли древнейшие города и самые дикие религии.
В начале сложного, особенно – сложного одиночного восхождения, постоянно чувствуешь, как бездна тянет тебя назад. Чтобы противиться ей, требуются невероятные сознательные усилия, ты не смеешь терять бдительность ни на мгновение. Песня сирен, звенящая из пустоты, доводит тебя до грани, делает твои движения отрывистыми и неловкими. Но ты продолжаешь двигаться вверх, и постепенно привыкаешь к беззащитности, прикосновению рока, начинаешь верить в надежность своих рук, и ног, и головы. Ты учишься доверять самоконтролю.
Каково это будет, фантазировал я, балансировать на узком как лезвие ножа вершинном хребте горы, волноваться по поводу сгущающихся вдалеке грозовых облаков, пытаться укрыться от ветра и холода, знать, что любое движение вправо и влево грозит падением в отвесную пропасть? Способен ли человек держать в узде свой страх ровно столько времени, сколько нужно на восхождение и возвращение?
Там, в лазурной дали,
разливает сияние солнце,
но печалью сквозят
эти горы в зелени свежей,
что вокруг безмолвно застыли...
Под цепким холодом, под ветром тяжко влажным
В ней медленно остыл пыл буйного огня;
Там встали цепи гор, вершины леденя;
Там ровный океан взвыл голосом протяжным;
Вот дрогнули леса, глухи и высоки,
От схватки яростной зверей, от их соитий;
Вот буря катастроф, стихийный вихрь событий
Преобразил материки;
Где бились грозные циклоны,
Мысы подставили свои зубцы и склоны;
Чудовищ диких род исчез; за веком век
Слабел размах борьбы — ударов и падений, -
И после тысяч лет безумия и тени
Явился в зеркале вселенной человек!
Я вдруг но горам стосковался.
К подножью горы пришёл...
Найти бы тот камень,
На котором
Сидел я в прошлом году!
Когда в вагонном окне,
На севере — там, на краю небес.
Родные горы мои
Вдруг появились передо мной,
Я поправил почтительно воротник.
В глубине в горах
Топчет красный клёна лист
Стонущий олень
Слышу плач его… во мне
Вся осенняя печаль.
Что б ни случилось со мной,
Я не забуду тебя,
Деревня моя, Сибутами!
Со мною горы твои!
Со мною реки твои!
Cлайд с цитатой