девушки

Разум лихорадочно ищет новую тему. Но что сейчас может отвлечь меня от Голодных игр? Только мечта собственноручно расправиться с президентом Сноу. Знаю, это не самая подходящая греза для семнадцатилетней девушки – зато самая приятная.

— Да не умею я спаивать девушек на первом свидании!

— А чего тут уметь-то?

На девушек комплимент из уст рыцаря действует как удар пыльным мешком по голове, они сразу перестают что-то соображать.

Это была девушка, при виде которой каждый мужчина хотел до нее дотронуться.

Я не знаю, как на улице знакомиться с девушками. Спрашивал у друзей, почти все мне говорят одно и то же: «Дима, если девушка тебе нравится — подойди к ней! Ты ничего не теряешь». А мне кажется, я много чего теряю. Я время теряю, самооценку теряю. Я подумал: если девушка идёт по улице это значит, что у неё есть дела. Так? Дела какие-то. Она куда-то идёт. На улице нет девушек, которые просто слоняются как персонажи из GTA. И насколько надо быть самоуверенным, чтобы решить, что она свои дела отложит ради тебя, незнакомого человека? Для меня это так же нагло, как если бы я на светофоре сел в чужую машину и такой: «Едем в «Авиапарк», мне джинсы нужны!»

Когда солдаты

По городу шагают,

Девушки окна

И двери открывают.

Wenn die Soldaten

durch die Stadt marschieren,

Öffnen die Mädchen

die Fenster und die Türen.

— Ладно, нам пора домой.

— Подожди минутку, Кларк.

— Что такое?

— Ничего, просто не хочу домой. Хочу побыть мужчиной, который сводил на концерт девушку в красном еще пару минут.

— Придвинься, ты вкусно пахнешь. А ведь ты не прижалась бы ко мне грудью, не будь я в инвалидном кресле.

— Вот как, да? Ты бы даже не взглянул на эту грудь, если бы не инвалидное кресло. А я бы могла оказаться тут только в качестве официантки, то бишь невидимки. Я права?

— Да, но у меня оправдание — я был говнюком.

Правление Филиппа, сына Ричарда Львиное Сердце, не вошло в историю, но кое-что о нем на все-таки известно: Филипп так и не женился. Его сердце принадлежало женщине из простонародья, дочери вора и знатной дамы, обычной девушке, исполненной необычного мужества. И звали ее Гвин.

Азиаточка с ним перед платья скомкала и держала в руках, обнажив длинные для азиаток, точенные ножки, белые, как кокаин. На каблучках, в золоте, с волосами в блестках, с разрезающими воздух движениями, азиаточка была лунным дракончиком, ящеркой золотой и юркой.

Ай, девочка! You got me.