— Возвращайся, Даэрон. Найди ее прежде, чем найдет ее Келегорм, верни ее в свои леса... Пой ей песни, играй на своей флейте так, чтобы она забыла меня. Все было напрасно. Я тешил себя глупыми надеждами, потому что глупые надежды — утеха смертных.
— Я не понимаю, — сказал эльф. — Ты больше не любишь ее?
Берен опустил руки и поднял лицо.
— Я больше не люблю ее? Да как твой язык повернулся. Но... есть то, что больше любви, Даэрон. Это смерть.
Я оделся в темноте и стал чистить зубы, глядя на себя в зеркало, но не выдержал и отвел глаза, испугавшись того, что можно узреть, если долго смотреть в молодое лицо, лишенное надежды.
Почти всегда можно понять, получится или нет, в течение первых двух недель. Поразительно, как много людей годами или даже десятилетиями остаются в кандалах, в протяженном обоюдном состоянии самообмана и ложных надежд, тогда как ответ им даётся в первые две недели.
Тишина как струна, воздух,
Я давно поняла, поздно...
Ночь темна, у окна pозы, слезы,
Слезы на цветах, а лунный кот...
Маленький огонёк надежды, мерцавший внутри меня при написании первого тома, теперь стал почти не различим с моей точки зрения. У меня зрение ухудшилось? Или огонёк стал слабее?
Cлайд с цитатой